ТОП просматриваемых книг сайта:
17 левых сапог. Вацлав Вацлавович Михальский
Читать онлайн.Название 17 левых сапог
Год выпуска 1964
isbn 978-5-906709-92-9
Автор произведения Вацлав Вацлавович Михальский
Жанр Современная русская литература
Издательство «Согласие»
Прежде чем купить себе дом и обосноваться на прочное жительство, они изъездили много городов. Этот город полюбился им чистыми, прямыми и тенистыми улицами. Текла через город речка, тихая, заросшая плакучими ивами. И заводов вокруг было немало, и два института, и техникумов пруд пруди, и базар богатый. Все они с Марусей осмотрели, все прикинули. Не только по себе мерили – думали и том, чтобы хорошо тут жилось Лизе и ее детям и внукам.
На покупку дома ушли все сбережения, поэтому решили, что Лиза с Марусей останутся жить в новом доме, а он еще победует на холодном море. Море Алексей любил, Север любил. Недаром Маруся говорила: «Я на Север за рублями приехала, а ты, видать, за северным сиянием».
Уехал Алексей из дома снова в Мурманск. Перед отъездом почти весь день просидели они с Лизой на берегу речки под плакучей ивой. Речка протекала мимо их двора. В октябре обещал приехать домой, а в июле уже был на фронте. Так и пошло все наперекос да навыворот…
Еще тогда, когда лежал у Афанасия Ивановича в больнице, он просил его написать Марусе, разыскать ее следы. На запрос Афанасия Ивановича пришел ответ, что М. И. Зыкова и Е. А. Зыкова в городе этом больше не проживают, выбыли в неизвестном направлении. Писал Афанасий Иванович и в родную слободку Алексея, его крестной. Оттуда пришел ответ, что М. П. Кузнецова скончалась, а М. И. Зыкова и Е. А. Зыкова не проживают. Вот так и потерялись все концы. Казалось, навсегда потерялись… Но все-таки он приехал в тот город.
…Ива грустная, серебристая, ива чистая у утренней реки. Склонилась у реки, как усталый путник, опустив в медленную воду долгие ветки. Возле ивы, у которой он когда-то сидел со своей дочкой Лизой, опустился устало Алексей. Снял свою деревянную ногу, с непривычки больно натершую колено, снял рубашку и долго мылся в реке, словно желая смыть все кошмары… Рядом, совсем рядом чернели обгоревшие пеньки его сада, а от дома осталась одна печь с трубой.
Успели ли уйти Лиза и Маруся? Соседи, которых он расспрашивал, сказали ему, что хозяева дома эвакуировались. Где же они? По живым или по мертвым тосковать ему, Алексею?…
Почувствовав, что все растерял, что отступили, стушевались в мутную мглу видения, подаренные сном, Адам остановился в растерянности и досаде.
– Э-хе-хе! – протяжно просипел он, доставая из кармана штанов кисет и трубку.
Продувая трубку, громко сплюнул горькую табачную накипь. Отсыревший от тела, табак раскуривался плохо. Адам терпеливо плямкал, не забирая дыма вовнутрь, выпускал его круглыми облачками. И только когда, наконец, вошел в силу, затеплился в трубке красный глазок, сделал первую затяжку. Словно ершом продрало горло, и все в груди у него защемило сладко облегчающей пустотой.
Тонкий новорожденный месяц лучился в небе по-детски чистым сиянием. Увидев молодик, Адам мигом сунул руку в карман за денежкой, но там было пусто.
– Всегда ты, сатаненок, невпопад выскочишь! – укоризненно прошептал