LITMIR.BIZ

      – Вера Васильевна, а кто из Ваших знакомых читает по-немецки? – спросила с надеждой Даша. – Мне очень надо перевести один текст.

      – Кажется, Лев Борисович говорит на немецком языке, а вот читает или нет, не знаю, но книги, первоисточники, я у него видела. Давай я унесу все это добро к себе, заберу Лешку с улицы к вам и позвоню Леве, все и узнаем.

      Вера Васильевна вместе с Лешей вернулась минут через десять, и почти сразу раздался звонок в дверь, пришел Лев Борисович. Мальчишки ушли в комнату Кости, а гости прошли на кухню.

      – Что случилось у Даши на этот раз? Инструменты я не захватил, – пытался шутить Лев Борисович.

      Даша протянула ему тетрадку.

      – Попробуйте прочесть, а мы пока чай заварим свежий. Я перевела со словарем, кое – что поняла, но мне надо быть уверенной в правильности.

      Лев Борисович открыл тетрадку и начал медленно, без звука шевелить губами. Прошли не менее пятнадцати минут, и он прочел текст повторно. Даша отнесла мальчишкам чай и пирожные, сахар и салфетки. Друзья занимались делом.

      – Ну, что я могу сказать дамы, все очень серьезно, можно сказать даже трагично. Первые страницы дневника обычные конспекты, а вот с четвертой идет сам дневник. Читать? « 1945 год. Меня зовут Андрес Штоль. Я уроженец Дрездена и родился в 1931 году. Моя мать, Анна Винер родом из России, но в 1910 году вместе с родителями выехала в Германию, где вышла замуж за Отто Штоль. Я старший ребенок в семье и имел брата Генриха, рожденного 5 сентября 1935 года, и сестру Эльзу 3 марта 1938 года. Мой отец, врач по профессии был призван в армию в 1941 году и погиб в 43. После гибели отца нас выселили из квартиры и города на небольшой хутор к дальним родственникам отца. Это было не лучшее время в нашей жизни. Выполняя работу батраков, мы чаще всего оставались голодными и тогда, я начал воровать. Вор, конечно, из меня вышел плохой, и крал я лишь продукты, но брат и сестра меньше голодали, а меня, ни разу не поймали за руку. День 5 марта 1945 года стал самым страшным днем в моей жизни. Город и окрестности бомбили не переставая, укрыться было негде. Мы бежали, падали и опять бежали, а вокруг много тел и среди них мама, Генрих и Эльза. Казалось, мама хотела закрыть их собой. Я кричал, плакал, пока не потерял сознание. Не знаю, сколько прошло времени, но я увидел лица, которые сказали: – « Этот еще живой». Очнулся я в русском госпитале. Постепенно приходя в себя, я понял, что лучше всего молчать и может, тогда меня не тронут. Планируя побег, я не знал, что моя сломанная нога не позволит мне этого сделать. Ночью я спал с куском одеяла во рту, чтобы не закричать во сне по-немецки. Русский доктор перевел меня к себе за ширму через

Скачать книгу