На виртуальном ветру - Андрей Вознесенский Наш XX век

Скачать книгу

* *

      Когда-то, говоря в журнале «Иностранная литература» о переводах Пастернака и слитности культур, я целиком процитировал его «Гамлета» (так впервые, в обход цензуры было напечатано это стихотворение, поэтому его и смог спеть Высоцкий в постановке Любимова). Не то машинистка ошиблась, не то наборщик, не то «Аве, Оза» повлияло, но в результате опечатки «авва отче» предстало с латинским акцентом как «аве, отче». С запозданием восстанавливаю правильность текста:

      Если только можно, авва отче,

      Чашу эту мимо пронеси.

      Эта нота как эхо отзывается в соседнем стихотворении:

      Чтоб эта чаша смерти миновала,

      В поту кровавом он молил Отца.

      Когда тбилисский Музей дружбы народов приобрел архив Пастернака, с волнением, как старого знакомого, я встретил первоначальный вариант «Гамлета», заученный мной по изумрудной тетрадке. В том же архиве я увидел под исходным номером мое детское письмо Пастернаку. В двух строфах «Гамлета» уже угадывается гул, предчувствие судьбы.

      Вот я весь. Я вышел на подмостки.

      Прислонясь к дверному косяку,

      Я ловлю в далеком отголоске

      То, что будет на моем веку…

      Это шум вдали идущих действий.

      Я играю в них во всех пяти.

      Я один. Все тонет в фарисействе.

      Жизнь прожить – не поле перейти.

      Поле соседствовало с его переделкинскими прогулками.

      В часы стихов и скорби, одетый, как местный мастеровой или путевой обходчик, в серую кепку, темно-синий габардиновый прорезиненный плащ на изнанке в мелкую черно-белую клеточку, как тогда носили, а когда была грязь – заправив брюки в сапоги, он выходил из калитки и шел налево, мимо поля, вниз, к роднику, иногда переходя на тот берег.

      Смерть глядела через поле. Она казалась спасеньем от облавы. Он предлагал Ольге вместе покончить с собой. Здесь он написал, «как зверь в загоне»:

      Но и так, почти у гроба

      Верю я, придет пора —

      Силу подлости и злобы

      Одолеет дух добра.

      Чувственное поле ручья, серебряных ив, думы леса давали настрой строке. С той стороны поля к его вольной походке приглядывались три сосны с пригорка. Сквозь ветви аллеи крашеная церковка горела, как печатный пряник. Она казалась подвешенной под веткой золотой елочной игрушкой. Там была дачная резиденция патриарха. Иногда почтальонша, перепутав на конверте «Патриарх» и «Пастернак», приносила на дачу поэта письма, адресованные владыке. Пастернак забавлялся этим, сияя, как дитя.

      …Все яблоки, все золотые шары…

      …Все злей и свирепей дул ветер из степи…

* * *

      Хоронили его 2 июня.

      Помню ощущение страшной пустоты, охватившее в его даче, до отказа наполненной людьми. Играла Юдина. Только что закончил Рихтер.

      Все плыло у меня перед глазами. Жизнь потеряла смысл. Помню все отрывочно. Говорили, что был Паустовский, но пишу лишь о том немногом, что видел тогда. Позже на пастернаковских чтениях

Скачать книгу