LITMIR.BIZ

Скачать книгу

искусство, но все же, в конце концов, оно стало ремеслом. Эксперимент не может быть искусством. Разве что когда в нем участвуют не толпа, а лишь немногие личности. Толпа не творит искусства и не ценит его. Ей только кажется, что она на это способна. Искусство одиноко. Как любовь. Как мертвец.

      Отворачиваюсь от камер, хотя они единственные смотрят на меня своими бесстрастными объективами. Представляю, что скажет комментатор сегодня в эфире: «Приятель убитого совсем одинок». Ну, что ж, это обнадеживает… В этом есть своя эстетика. Как в искусстве. Печальная эстетика одиночества.

      Да черт с ними! Циники…

      Донское кладбище небольшое. Игорь будет похоронен там. Но сейчас его тело предстоит сжечь в Митино. Родным выдадут урночку, и они закопают ее в могилу к родителям Игоря, у самой стены кладбища, недалеко от роскошной могилы Муромцева[2]. Мы там часто бывали с Игорем. Он убирал родительский холмик, украшал его несколькими розами, сеял траву. Однажды он, протирая плиту, провел рукой по чистой её нижней половине.

      «Вот здесь когда-нибудь напишут: Игорь Волей, – сказал он серьезно. – И две даты. Как странно! Вижу, осознаю, даже знаю, и душа не холодеет…»

      У меня холодеет. Сейчас холодеет и тогда похолодела. Он сказал это за две недели до своих похорон. Мы были на Донском, проезжали мимо и остановились, как обычно.

      Потом мы остановились у могилы Муромцева. Игорь покачал головой и вздохнул.

      «Хочу написать о нем. Собираю материал. Забавный был человек. Фамилию его предки от города Мурома приобрели. …Но ты посмотри, какой памятник, какое погребение! Первая Дума… Первая… У него с Буниным, по-моему, что-то не ладилось. Не пойму пока… Впрочем, Иван Алексеевич Бунин был раздражительным человеком. Знаешь, как его звали в литературном обществе, когда он с племянницей Муромцева, с Верой, сошелся? Подающим «кое-какие надежды беллетристом». А что о нас в таком случае скажут? Если вообще что-нибудь скажут. И надежд, мол, не подавали? Так и легли под холмик, к стене».

      Он усмехнулся невесело и тепло, как-то почти по-отечески, обнял меня за плечи. Мы так и вышли за ворота кладбища, молча.

      Думал ли я, что вернусь сюда так скоро и так больно вспомню его печаль!

      Игорь отделял от своих гонораров деньги Ирэн и Илоне. Он хорошо зарабатывал. Ему щедро платили в Европе, в Америке. А в России – нищенски, унизительно для всех сторон… но тут всё и всех унижает. Он мирился с этим, понимая это как дань российской исконной дремучести.

      «Таковы родители, – смеялся он, чуть печалясь, – нечего их ругать. Мы сами от них происходим. Мы – ветки, продолжающие корни. Так было, так будет… Стыдно, а что делать! Таково растение, таким его создал Господь. Такова его жалкая природа. Сам Достоевский настрадался от нищеты и долгов. Тургеневу, его современнику и знакомцу, родившемуся с серебряной ложечкой во рту, платили за каждое произведение на порядок больше, чем гению, которого теперь безоговорочно признает мир».

      Теперь от Игоря осталась только престижная квартира в Кривоколенном. Может быть,

Скачать книгу