Короля играет свита - Елена Арсеньева

Скачать книгу

этих страхов самым наивернейшим способом: покрепче зажмурясь и погрузившись в грезы. И то сказать: в последнее время случилось в его жизни столько хлопотных, непривычных событий (смерть отца, вступление в права наследства, тяжкие ссоры с тетушкой, решение круто изменить судьбу и отправиться в Петербург, искать покровительства дяди, генерала Талызина), что они надолго отняли сон у Алексея. Поэтому в пути он добирал недобранное. И почудилось ему, что лишь только двухэтажные «губернские» дома на Покровской – главной улице Нижнего Новгорода – сменились одноэтажными халупами, а потом Арзамасская застава потонула в пыльно-пеньковой завесе (жители окраин промышляли тем, что трепали и пряли пеньку на лужайках возле своих домов), так почти сразу вслед за этим выплыли из серенькой весенней мороси дома северной столицы.

      Скоростью своего проникновения в Петербург Алексей был немало изумлен. Кто-то из соседей-помещиков, побывавший в столице, рассказывал, что еще до городской заставы каждого прохожего-проезжего останавливали пикеты раз по пять и с пристрастием допрашивали, куда едет да откудова. Затем на городской заставе его опять подвергали долгому, томительному расспросу. Выехать из города без подорожной и таких же строгих опросов также нельзя было. А тут – никто даже и внимания не обратил на деревенский возок! Застав Алексей вообще не видел, только на самом въезде в столицу, да и там никого не задерживали. Не случилось ли чего, подумал тогда наш герой, но тут же обо всем забыл, всецело занятый разглядыванием петербургских окраин.

      К его изумлению, они почти ничем не отличались от нижегородских. Дома небольшие, деревянные, даже на знаменитом Невском прешпекте. Деревянной была и церковь Казанской Божьей Матери, поразившая Алексея красотою. Но уж коли встречался дом каменный, то он более напоминал дворец, а не человеческое пристанище. Ничего подобного Алексей вообразить не мог. Он так и ахнул, увидав витрины модных лавок. Сколько богатого товару! Особенно поражали «Нюренбергские лавки», которые помещались на Невском. Уж на что тетушка живала в Васильках схимницей-затворницей, а все ж и в ее беседах с соседками, изредка приезжавшими на чаек, либо за рецептом нового варенья, либо за узором для канвы, звучало порою это волшебное, манящее словосочетание: «Нюренбергские лавки»... Чудилось, здесь было все, от булавки до тяжелых рулонов богатых тканей!

      Теперь Алексей окончательно проснулся и едва успевал вертеть головой по сторонам. Вот она, столица! Ух, какова! Чего в ней только нету! Правда, вот оленей, на которых, сказывали, тут ездили по улицам, Алексей так и не увидал. Но в Петербурге запрягали оленей в сани только зимой, а теперь стояла какая-никакая, а весна.

      – Куды теперь, барин? – спросил с тяжким вздохом кучер, с трудом скрывая усталость и раздражение. Кучер был не Улановых – соседский, из Матешкина. Да и весь выезд был не улановский: соседи отправляли столичной родне деревенские гостинцы, поэтому оказия молодому хозяину Васильков выпала очень удобная.

      Алексей наотрез отказался тащиться в столицу в своем старинном возке, обшитом

Скачать книгу