LITMIR.BIZ

      Ты потом прошептала: хватит

      милый, солнышко, я согласна,

      всё равно кто-то в жизни платит…

      И сняла торопливо платье.

      И легла недвижимо, тихо,

      роковой исход ожидая…

      Я тогда срикошетил лихо:

      жизни, милая, я не ломаю.

      И ушёл, опустив поводья,

      и оставил тебя разбитую,

      как в весеннее половодье

      лодку, впрок привязать забытую.

      И не думал, что тёплой ночкой,

      торжествуя и не протестуя,

      ту невинность свою святую

      ты подаришь, что будут дочки…

      голосистые, конопатые,

      так похожие – нету сил.

      Посоветуют дяде усатому,

      чтобы бороду отпустил.

      Чужая жена приголубит тебя,

      быть может, и слаще, и ласковей,

      и заинтригует, играя, любя,

      своими лукавыми глазками.

      И, увлечённый её красотой,

      наполненный неожиданностью,

      на время забудешь о женщине той,

      твоею судьбою испытанною.

      Лишь после, очнувшись в угаре хмельном,

      почувствуешь ты непременно,

      как в сердца незримый, но явный излом,

      гадюкой вползает измена.

      А у меня в душе весна

      вот этим ранним утром зимним,

      то очарует тишина,

      то тёплые нахлынут ливни.

      А снег ложится, и кружит

      легко и необыкновенно,

      и, между прочим, не спешит

      запечатлеть шаги мгновенно.

      А может просто маята

      к вам так безудержно влечёт,

      и, может быть, весна не та,

      которая зимой цветёт.

      Нет, это просто повезло

      весну зимою сотворять.

      И ей в ладонях так тепло,

      что не посмею всем назло

      её случайно потерять.

      Ты скажи, скажи мне, девушка Аминка,

      отчего в янтарных слёзы набегах,

      отчего поникли плечи кабардинки,

      хрупкие и нежные, у меня в руках.

      И зачем, зачем ты, девушка Амина,

      со своих высоких-превысоких гор

      на меня спустила

Скачать книгу