ТОП просматриваемых книг сайта:
Умерший рай. Виктор Викторович Улин
Читать онлайн.Название Умерший рай
Год выпуска 2004
isbn
Автор произведения Виктор Викторович Улин
Жанр Биографии и Мемуары
Издательство ЛитРес: Самиздат
А надо сказать, что в те годы даже захудалые ленинградские столовые имели автоматы «эспрессо», а кофейное зерно отличалось высоким качеством.
За годы жизни в Ленинграде я превратился в кофейного наркомана и по возвращении в Уфу испытывал не то чтобы ломку, но тягостное уныние от невозможности удовлетворить одно из привычных желаний.
В кафетерии посменно работали две буфетчицы.
Одну я не помню, зато вторую забыть невозможно.
Не знаю, каким было настоящее имя, но все звали ее на восточный манер Лейлой – или, кажется, Лолой.
Да, точно, Лолой – как узнал я позже, сокращенным вариантом от испанского «Долорес».
Лолой из кафетерия – способной дать по всем своим выпуклостям и вогнутостям сто очков вперед «Лоле из Валенсии» Эдуарда Мане.
Форменный передник едва не лопался на ее груди, обещая нечто потрясающее счастливцу, который сумеет туда пробраться. А в глаза этой Лолы было опасно заглядывать дольше, чем на секунду. Я не могу объяснить, я даже не помню ее лица – но это было именно так.
Глаза Лолы грозили засосать в себя.
Он первой налила мне кофе за принесенный поднос. Я еще не знал порядков и полез за кошельком.
– Да ладно, потом отдашь!
– засмеялась буфетчица.
Потом я уже не стеснялся и всякий раз просил налить «в долг» кофе и даже положить к нему мороженого.
Носил посуду в кафетерий я очень часто. Пожалуй, чаще необходимого, и у Лолы всегда громоздилась целая гора чистых креманок и стаканов. И даже не из-за кофе с мороженым. Меня подспудно влекла к себе эта женщина. Наверное, порочная по своей сути, источавшая флюиды, с которыми не имелось сил бороться. Мне было приятно даже просто видеть на нее издали.
Однажды, взглянув так, что мне сделалось одновременно холодно и жарко, Лола поинтересовалась:
– Все в долг берешь и берешь – а когда отдавать будешь?..
Теперь, умом прожившего жизнь я прекрасно понимаю, что именно она имела в виду под словом «отдавать».
Но тогда мой психологический барьер – подсознание закрепощенного мальчишки, всего несколько дней назад сделавшегося мужчиной – не пропустил внутрь зашифрованного импульса.
И покраснев, я забормотал о деньгах… Повел себя как распоследний дурак. И даже перестал носить посуду в буфет, когда там стояла Лола.
Хотя само пребывание в одном зале с ней электризовало что-то томительное внутри меня.
Возможно, в глубине души я понял все и тогда – но помешала исподволь вселенная кастовость. И сознание собственной исключительности: я, я, Я – выпускник с красным дипломом, аспирант серьезной кафедры, без пяти минут кандидат наук и будущий доцент, и прочая и прочая и прочая…
Такой «я» в принципе не мог принять намеки какой-то буфетчицы…
И лишь прожив двадцать лет я понял, как неправ был в своей необоснованной