LITMIR.BIZ

Скачать книгу

подставляя вместо привычных слов религиозного обихода их обычное значение; получилось что-то странное, чудовищное, искренне принятое многими как богохульство, больно ранившее многих. Но это был все тот же прием, при помощи которого Толстой воспринимал и рассказывал окружающее. Толстовские восприятия расшатали веру Толстого, дотронувшись до вещей, которых он долго не хотел касаться.

      Прием остранения не специально толстовский[185]. Я вел его описание на толстовском материале из соображений чисто практических, просто потому, что материал этот всем известен.

      Теперь, выяснив характер этого приема, постараемся приблизительно определить границы его применения. Я лично считаю, что остранение есть почти везде, где есть образ.

      То есть отличие нашей точки зрения от точки зрения Потебни можно формулировать так: образ не есть постоянное подлежащее при изменяющихся сказуемых. Целью образа является не приближение значения его к нашему пониманию, а создание особого восприятия предмета, создание «виденья» его, а не «узнаванья».

      Но наиболее ясно может быть прослежена цель образности в эротическом искусстве.

      Здесь обычно представление эротического объекта как чего-то, в первый раз виденного. У Гоголя в «Ночи перед Рождеством»:

      «Тут он подошел к ней ближе, кашлянул, усмехнулся, дотронулся своими длинными пальцами ее обнаженной, полной руки и произнес с таким видом, в котором выказывалось и лукавство, и самодовольствие:

      – А что это у вас, великолепная Солоха? – И, сказавши это, отскочил он несколько назад.

      – Как что? Рука, Осип Никифорович! – отвечала Солоха.

      – Гм! рука! хе! хе! хе! – произнес сердечно довольный своим началом дьяк и прошелся по комнате.

      – А это что у вас, дражайшая Солоха? – произнес он с таким же видом, приступив к ней снова и схватив ее слегка рукою за шею и таким же порядком отскочив назад.

      – Будто не видите, Осип Никифорович! – отвечала Солоха. – Шея, а на шее монисто.

      – Гм! на шее монисто! хе! хе! хе! – И дьяк снова прошелся по комнате, потирая руки.

      – А это что у вас, несравненная Солоха?.. – Неизвестно, к чему бы теперь притронулся дьяк своими длинными пальцами <…>»

      У Гамсуна в «Голоде»:

      «Два белых чуда виднелись у нее из-за рубашки».

      Или эротические объекты изображаются иносказательно, причем здесь цель явно не «приблизить к пониманию».

      Сюда относится изображение половых частей в виде замка и ключа (например, в «Загадках русского народа» Д. Садовникова, № 102–107), в виде приборов для тканья (там же, № 588–591), лука и стрелы, кольца и свайки, как в былине о Ставре («Песни, собранные П. Н. Рыбниковым», № 30).

      Муж не узнает жены, переодетой богатырем. Она загадывает:

      «Помнишь, Ставер, памятуешь ли,

      Как мы маленьки на улицу похаживали,

      Мы с тобою сваечкой поигрывали:

      Твоя-то была сваечка серебряная,

      А мое было колечко позолоченное?

      Я-то

Скачать книгу