LITMIR.BIZ

      Радости Газеуса, погруженного в уныние последние девятнадцать дней, не было предела. А Слот многое отдал бы за то, чтобы узнать, как пес вернулся невредимым с городского кладбища.

      Старая кормилица при появлении хозяина не выразила ни малейшего удивления – привыкшая еще к сумасбродствам Люгера-отца, она давно смирилась и с длительными отлучками сына. Добродушно ворча что-то себе под нос, она отправилась в погреб за окороком и вином.

      Молодая служанка была не столь опытна. Стервятник давно внушал ей что-то вроде суеверного страха, и сейчас она смотрела на него, как на покойника, вернувшегося с того света. Она пришла в себя только тогда, когда принялась расчесывать длинные спутанные волосы Люгера и убедилась в том, что перед ней – действительно хозяин из плоти и крови.

      А вот тот обнаружил, что не может расслабиться даже в стенах своего родового поместья. Лицо магистра Глана преследовало его как неотступный кошмар, и тяжким грузом лежало на сердце воспоминание о Сегейле и ласкавших ее темных руках оборотней.

      Отобедав, он уединился в библиотеке, но недолго оставался в одиночестве. Газеус, единственный, кому было дозволено нарушать покой хозяина в любое время дня и ночи, вошел в библиотеку, толкнув головой дверь. Теперь пес выглядел настороженно. Он тщательно обнюхал Люгера, глухо ворча, и лег в углу, а не у ног человека, как это было всегда.

      Его поведение удивило Слота. Пес, несомненно, учуял какой-то новый запах, и этот запах испугал его. Он ощутил присутствие чего-то чужеродного и враждебного, вторгшегося в дом Стервятника, а может быть, и проникшего в его тело.

      Поведение Газеуса было первым свидетельством того, что Люгер действительно отмечен каким-то знаком, заключавшим в себе изменившуюся судьбу… Люгер долго сидел, глядя на ровное пламя свечей, и понял, что отныне верной спутницей его ночей станет бессонница.