LITMIR.BIZ

      Если поражение при Мириокефалоне 1176 г. лишило Константинополь надежд на укрепление Византии в Малой Азии, то события IV крестового похода 1204 г. привели к временной потере Византией и самого Константинополя. Обломками византийской государственности в Азии стали Никейская (1204–1261) и Трапезундская (1204 – формально до 1461) «империи», чья история нас интересовать не будет,[168] – достаточно сказать, что греческие государства провели полстолетия, борясь за восстановление Византии и утверждение своего приоритета друг с другом, Латинской империей, итальянскими державами, периодически обращаясь за поддержкой к Конийскому султанату; в итоге же, по замечанию К. Неймана, «Восток остался господином на Востоке».[169]

      После присоединения владений Данишмендидов и Салтукидов султаны Рума остались единственной реальной силой в Анатолии, а после угасания иракской и керманской ветвей Дома Сельджука – его единственными легитимными правопреемниками. Борьба наследников Кылыч-Арслана II, совпавшая с III крестовым походом и необходимостью усмирения тюркской периферии, привела к «кризису сельджукской экспансии»,[170] довольно быстрое преодоление которого способствовало политическому и экономическому укреплению Сельджуков Рума. В 1207 г. султанат отвоевал Анталью, в 1214 г. – Синоп, протянулся от Средиземного до Черного моря и, став морской державой, быстро ощутил выгоду от открывшихся возможностей.[171] При Иззеддине Кейкавусе I (1210–1219) Конийский султанат благодаря унифицированному управлению и налаженному сообщению, международной торговле, расцвету земледелия, росту городов превратился в могущественную и богатую мусульманскую державу, обеспечившую себе несколько десятилетий мира и стабильности, справедливо оцениваемых как «золотой век Сельджуков Анатолии»,[172] продлившийся до поражения от монголов при Кёсе-даге (1243).

      Пик расцвета Румского султаната пришелся на правление Алаеддина Кейкубада I (1219–1236). Если бы в турецкой литературе появился свой Светоний, проводивший аналогии между правителями династий Сельджуков и Османов, то наверняка сравнивал бы Алаеддина Кейкубада с Сулейманом Великолепным. Проявив себя тонким политиком, хорошим стратегом (взятие Аланьи, походы в Крым и Армению, война с Хорезмом и Айюбидами, присоединение городов Северной Месопотамии), деятельным администратором-хозяйственником, Алаеддин вошел в историю Анатолии и как активный строитель, причем оказался единственным султаном Рума, чья строительная деятельность нашла отражение в письменных источниках:[173] с ним связаны, в частности, организация военно-морского порта Аланьи, расширение Сиваса, превращенного во второй (после Коньи) по размерам и значению город султаната,[174] восстановление и укрепление византийских стен анатолийских городов, возведение загородных дворцов Кейкубадия под Кайсери и Кубадабад около Бейшехира; Скачать книгу