LITMIR.BIZ

      Грудь под поцелуи, как под рукомойник!

      Ведь не век, не сряду лето бьет ключом.

      Ведь не ночь за ночью низкий рев гармоник

      Подымаем с пыли, топчем и влечем.

      Я слыхал про старость. – Страшны прорицанья!

      Рук к звездам не вскинет ни один бурун.

      Говорят, – не веришь: на лугах лица нет,

      У прудов нет сердца, Бога нет в бору.

      Расколышь же душу! Всю сегодня выпень.

      Это – полдень мира. Где глаза твои?

      Видишь, в высях мысли сбились в белый кипень

      Дятлов, туч и шишек, жара и хвои.

      Здесь пресеклись рельсы городских трамваев.

      Дальше служат сосны. – Дальше им нельзя.

      Дальше – воскресенье. Ветки отрывая,

      Разбежится просек, по траве скользя.

      Просевая полдень, Тройцын день, гулянье,

      Просит роща верить: мир всегда таков,

      Так задуман чащей, так внушен поляне,

      Так на нас, на ситцы пролит с облаков.

      Как были те выходы в тишь хороши!

      Безбрежная степь, как марина,

      Вздыхает ковыль, шуршат мураши,

      И плавает плач комариный.

      Стога с облаками построились в цепь

      И гаснут, вулкан на вулкане.

      Примолкла и взмокла безбрежная степь,

      Колеблет, относит, толкает.

      Туман отовсюду нас морем обстиг,

      В волчцах волочась за чулками,

      И чудно нам степью, как взморьем, брести —

      Колеблет, относит, толкает.

      Не стог ли в тумане? Кто поймет?

      Не наш ли омет? Доходим. – Оу.

      – Нашли! Он самый и есть. – Омет,

      Туман и степь с четырех сторон.

      И Млечный Путь стороной ведет

      На Керчь, как шлях, скотом пропылен.

      Зайти за хаты, и дух займет:

      Открыт, открыт с четырех сторон.

      Туман снотворен, ковыль как мед.

      Ковыль всем Млечным Путем рассорен.

      Туман разойдется, и ночь обоймёт

      Омет и степь с четырех сторон.

      Тенистая полночь стоит у пути,

      На шлях навалилась звездами,

      И через дорогу за тын перейти

      Нельзя, не топча мирозданья.

      Когда еще звезды так низко росли

      И полночь в бурьян окунало,

      Пылал и пугался намокший муслин,

      Льнул, жался и жаждал финала?

      Пусть степь нас рассудит и ночь разрешит.

      Когда, когда не: – в начале

      Плыл плач комариный, ползли мураши,

      Волчцы по чулкам торчали?

      Закрой их, любимая! Запорошит!

      Вся степь – как до грехопаденья:

      Вся – миром объята, вся – как парашют,

      Вся – дыбящееся виденье!