Голем - Густав Майринк Эксклюзивная классика (АСТ)

Скачать книгу

неподвижное лицо, с круглыми рыбьими глазами и с отвислой заячьей губой.

      Он показался мне пауком среди людей, тонко чувствующим всякое прикосновение к паутине, при всей своей кажущейся безучастности.

      Чем он живет? Что думает, чем занимается?

      Я не знал.

      На каменных выступах его лавчонки изо дня в день, из года в год висят все те же мертвые, бесполезные вещи.

      Я мог бы их представить себе даже с закрытыми глазами: тут согнувшаяся жестяная труба без клапанов, тут пожелтевшая картинка со странно расположенными солдатами, там связка заржавевших шпор на потертом кожаном ремешке и всякий прочий полуистлевший хлам.

      А спереди земля так густо уставлена рядом железных сковород, что невозможно переступить через порог лавчонки.

      Эти вещи не убывали и не возрастали в числе. Если какой-нибудь прохожий все же останавливался и осведомлялся о цене того или иного предмета, старьевщик впадал в жесточайшее возбуждение.

      Он ужасно выпячивал тогда свою заячью губу, лепетал что-то невразумительное своим клокочущим прерывистым басом, так что у покупателя отбивало всякую охоту спрашивать дальше, и, испуганный, он проходил мимо.

      Взгляд Аарона Вассертрума с быстротой молнии отпрянул от меня и с напряженным интересом остановился на голой стене соседнего с моим окном дома.

      Что он мог там увидеть?

      Дом стоит спиной к Петушьей улице, и окна его выходят во двор. Только одно на улицу.

      Случайно в этот момент в квартиру, расположенную рядом с моей, в том же этаже – по-видимому, это угловое ателье, – вошли люди: через стену я вдруг услышал голоса – мужской и женский.

      Но не может быть, чтобы старьевщик заметил это снизу.

      У моей двери показался кто-то, и я догадался, что это все еще Розина, которая стоит в темноте, в похотливом ожидании, что, может быть, я ее все-таки позову.

      Внизу же, на пол-этажа ниже, на ступеньках, прыщеватый, полувзрослый Лойза, затаив дыхание, караулит, не открою ли я дверь, и я буквально чувствую дыхание его ненависти и его бурлящую ревность.

      Он боится подойти ближе, чтоб Розина не заметила его. Он знает, что зависит от нее, как голодный волк от своего сторожа. Но как охотно он вскочил бы и в беспамятстве дал бы выход своей ярости!

      Я присел к письменному столу и взялся за свои клещи и резцы.

      Но я ничего не мог сделать, моя рука не была достаточно спокойна, чтоб исправить тонкую японскую резьбу.

      Темная, мрачная жизнь, которая висит над этим домом, не дает мне покою, и все время встают во мне старые картины.

      Лойза и его брат – близнец Яромир – вряд ли старше Розины, разве на один год.

      Их отца, который был просвирником, я с трудом припоминаю; теперь заботится о них, кажется, какая-то старуха.

      Я только не знаю, какая именно из множества старух, живущих здесь, как кроты, в своих норах.

      Она опекает обоих мальчиков – это значит: она дает им приют, за что те отдают ей все, что им удастся украсть или выпросить.

      Кормит

Скачать книгу