Юродивый и смерть - Юрий Леонтьевич Солоневич

Скачать книгу

понимать сумасшедших.

      1.3. Ибрагим

      Вот снова пылится дорога.

      Сколько их было: от Заполярного до Астрахани, от моря до моря, от судьбы к судьбе.

      Когда я приехал в Астрахань, Ибрагим зарезал последнего индюка, чтобы встретить меня, как положено по законам гостеприимства. Бедный Ибрагим: из мебели в доме были старый топчан и стол с табуретками. На топчане спал я, как гость.

      Бедный Ибрагим.

      Был конец двадцатого века, второго тысячелетия от Рождества Христова. Туристы платили двадцать миллионов долларов за полёт в космос.

      У Ибрагима из хозяйства больше не осталось ничего: индюк – это был весь его домашний скот. Ну да ладно. У меня в «фуре» лежало пятнадцать тонн отборной белорусской картошки. Это, конечно, не двадцать миллионов долларов, но на индюка хватит, если удачно продадим, если не ограбят бандиты в погонах или без погон.

      А может, купить пулемёты? Так, на всякий случай. Потому что, если ограбят, мне можно не возвращаться домой. У меня больше ничего не будет, как и у Ибрагима.

      Мне приходилось стрелять из ручного пулемёта Калашникова. А Ибрагиму? Ничего, научится, если надо будет. Жизнь научит. Жизнь всему научит.

      Жизнь – такая. Она не будет упрашивать и объяснять урок по многу раз. И на второй год не оставит. Оставит в кювете у расстрелянной машины, один на один с судьбой, с тоской смертной, с голодными глазами детей, которые ложатся спать на полу и даже не просят есть. Знают: нету. Было бы – отец бы дал, сам бы не съел.

      Бедный Ибрагим! Он был самым честным из всех людей, с которыми мне приходилось встречаться в моей беспокойной, полубродячей жизни. Он был абсолютно честен, что должно было быть удивительным при его ужасающей нищете, неприкаянности. И поголовном воровстве и хищничестве окружавших его каждодневно базарных торговцев. Хотя… Потому и был он беден, что был честен. «Кто без страха и упрёка, тот всегда не при деньгах».

      Он родился и вырос в Баку, городе интернациональном, особом, исключительном. 26 комиссаров – символ справедливости и честности. И когда у Ибрагима появилась возможность одним махом стать богатым человеком и для этого потребовалась самая малость – всего-навсего немного солгать, чуть-чуть предать того, кто ему верил, Ибрагим не сделал этого.

      Удивительно это или нет? Или прав был Хемингуэй, когда говорил, что чем ближе к линии фронта, тем более замечательных людей там встречаешь?

      Ибрагим один держал линию своего фронта. И когда он ушёл за горизонт времени, этот участок остался неприкрытым. Неприкрытым потому, что заменить Ибрагима некем. Никто другой не согласится закрыть своим телом эту зияющую брешь, никто другой не согласится быть так близко к передовой, к линии огня. Зачем? Чтобы открыто смотреть всем в глаза? Но этому можно научиться и на рынке, придерживая незаметно пальцем чашу весов.

      Бедный Ибрагим! Я должен был во что бы то ни стало разгадать тайну времени, чтобы вернуться в тот день, когда

Скачать книгу