Скачать книгу

имеет свою цену. И творчество, и борьба за свободу. Эти явления чем-то похожи: оба основываются на порыве, оба предполагаю вызов.

      Гойя внезапно ощутил, что вновь не один в комнате-мастерской. Это милое, родное его душе создание, подступило сзади с привычной деликатностью. Приобняло за плечи, нежно коснулось губами шеи – обнажённой распахнутым воротом сорочки.

      – Ты же не думал, что я тебя бросила, Франсиско?

      – Конечно же, нет.

      Муза снова поцеловала живописца – теперь уже в щёку, и внимание своё перенесла на холст. Гойя как раз наносил мазки, уточняющие выражение лица центральной фигуры. Этого испанца в белом он старался сделать одновременно и сильным, и слабым. И героем, и жертвой. И патетическим, и трагическим образом. Кажется… получалось?

      – Тебе нравится, дорогая?

      – Конечно. Но мне интересно, что ты сам думаешь об этой работе.

      – Что думаю…

      Франсиско отложил кисть. Утёр пот со лба, и крепко обнял Музу, с силой прижал её к себе. Она всегда легко позволяла подобное.

      – Я написал больше сотни картин, и все – чепуха. Но в этих двух есть что-то совершенно иное. Они другие. Они великие, не побоюсь сказать даже так! Я остаюсь в своей башне, но может… впервые выглянул из неё, что ли? На старости-то лет, смех и грех, к тому же…

      Речь Гойи прервал поцелуй в губы. Муза любила его талант художника, а не оратора, и верно – не желала сейчас выслушивать длительных речей. К тому же, ей и самой было, что сказать.

      – Ты не первый, кто сотворил историю, создавая картину. Думаешь, Веласкес написал «Сдачу Бреды» в 1635 году? Глупости. На самом деле, он создал это полотно на десять лет раньше. Воплотил на холсте событие, которое лишь после этого свершилось. Так и поступают настоящие художники… да, ты не первый. И далеко не последний, если хочешь знать.

      Тут на ум Гойе почему-то пришло слово «Герника». Хотя он так и не понял, при чём здесь этот старый бискайский городок… неужели и с ним будет связано когда-то нечто подобное?

      Два призрака и НКВД

      Михаил Мочалов

      I

      Нечисто стало в квартире №1. То есть грязно в той коммуналке было всегда, на памяти жильцов, заселившихся в восемнадцатом году после национализации московской жилплощади, так уж точно. А вот теперь стало нечисто в другом смысле: призрак там объявился. Стучит, визжит и воет по ночам, детей малых пугает, пишбарышень обрушивает в обмороки, пролетарских бабёнок, что психикой да сознанием потвёрже будут, нервирует… И что теперь с ним делать?

      Правду сказать, Фрол Северьянович Полуэктов, ответственный квартиросъёмщик квартиры №1, поставивший только что перед собою этот вопрос, в душе своей понимал прекрасно, что надлежит предпринять. Батюшку сговорить за божецкую плату, вот что. Пусть бы свои церковные песни попел, кадилом помахал бы да святой водой все углы обрызгал. Однако о таком решении вопроса Фрол Северьянович побоялся бы заикнуться

Скачать книгу