Скачать книгу

стенке ванной и наглотался воды и мыльной пены. Я не знаю, кто из нас больше испугался. Я постоянно забываю, что он беспомощен, как ребенок. А я ведь так и не успел захотеть детей…

      – Здравствуйте, ― раздается над моим ухом.

      Я вскидываю глаза и встречаюсь взглядом с немолодой, скромно одетой дамой. Черт, неужели я так задумался, что не услышал, как она вошла?

      – Здравствуйте. Готовы сделать заказ?

      Наверное, я еще и вздрогнул ― она кажется смущенной. Покрасневшим от мороза пальцем заправляет под шапку каштановую прядку, и в мягком свете ламп кондитерской почти не видно, что с полдюжины волосков ― седые.

      – Простите, я… Мне два круассана с шоколадом и орехами, отрубной батон и кофе. Нет, кофе не надо. Только круассаны и хлеб, пожалуйста.

      Я складываю то, что она называет, в бумажный пакет с полиэтиленовым «окошечком», ― синхронно с ее речью, как хороший переводчик. Пять секунд ― заказ готов. Десять секунд ― чек и пакет в руках у посетителя. Потому что время ― деньги. Здесь вообще всё ― деньги: мука, время, чистота. Даже люди ― деньги: либо покупатели, либо человекочасы. Я, конечно, давно не бродил по улицам, но подозреваю, что теперь так везде.

      – Приятного аппетита.

      – Спасибо.

      Обнимает пакет бережно, как больного ребенка. Уходит, глядя себе под ноги, и у входной двери едва не втыкается носом в могучую мужскую грудь третьего размера.

      – Извините, ― лопочет, уворачиваясь.

      – Да ничего, я не против, ― довольный произведенным эффектом мужчина утробно хохочет. Паркетные доски вяло постанывают под его ногами. Я чувствую крупный чек.

      Через семьдесят три минуты, когда в сплошном потоке спешащих по делам посетителей, наконец, образуется брешь, мы с Антоном синхронно косим глаза и глядим друг на друга. Утро понедельника всегда вызывает желание позвонить маме и спросить: «Ты действительно хотела меня рожать?». Но мне звонить некому, а Антону – дорого. Приходится поддерживать друг друга.

      Утро вторника немногим легче, честно говоря. Просто люди как-то… спокойнее. Идут на работу уже без экзистенциального ужаса в глазах. «Все нормально, все как всегда. Это не та жизнь, о которой ты мечтал, но ведь все живут именно так, правда? Правда?!». А в понедельник они шальные. Дух выходных еще не отпустил их. Они помнят, что такое свобода. Они хотят жить.

      Мне кажется, тот процесс, что превратил обезьяну в человека, пошел вспять. На каждого орла-буддиста, нашедшего свое истинное предназначение и парящего над миром, приходится по сто, двести, триста обезьянок, которые просто прыгают с ветки на ветку в метро, пытаясь добраться из пункта А в пункт Б кратчайшим путем, потому что в пункте А можно поспать, а в пункте Б – красная кнопка, выдающая деньги в конце месяца, если достаточно сильно и регулярно на нее жать. И чем дольше обезьянки сидят в пункте А, тем настойчивее мысль о том, что в пункте Б их попросту используют. Что нажатие

Скачать книгу