Скачать книгу

бойницы; сверкали бердыши, мечи и топоры, отсвечивая кровавым огнем выстрелов; боевые палицы со звоном раздробляли панцири и шишаки…

      Вне себя от гнева и злобы пан Лисовский метался, как бешеный волк, от лестницы к лестнице; два раза уже его сбросили вниз, но ему, ловкому, привычному к бою, все нипочем было. Не одного обительского воина достали уже меткие выстрелы его немецких пистолей… И, по примеру начальника, все сильнее и сильнее напирали ляхи на стены. Близ Водяной башни, там, где бился средний Селевин, приставили они к стене целый десяток лестниц, разом взлетели по ним и начали меж зубцов биться.

      Привычны были враги к рукопашному бою, перебили, переранили, оттеснили обительских, одной пушкой почитай уж овладели…

      – Не выдай, святой Сергий! – крикнул Данила Селевин, налетая орлом на ляхов с секирой тяжелой. Подоспел на подмогу слуга монастырский Пимен Тененев, отважный боец. Не щадя живота, задержали молодцы врагов, а там десяток стрельцов воевода Долгорукий прислал: зорко следил он за боем… Сбросили осаждающих, перерубили лестницы. Данилу Селевина мушкетной[32] пулей в щеку задело…

      Приметил это отец архимандрит, что во время боя не сходил со стен, с крестом в руке ободряя малодушных, поощряя отважных.

      – Поранили тебя, молодец? – спросил он Данилу, унимавшего рукою обильную кровь. – Дай-ка я помогу тебе…

      Оторвал отец Иоасаф от рясы изрядный лоскут и крепко-накрепко перевязал рану храброму сотнику.

      – Не смущайся, чадо мое, что служу тебе: старец – юноше, инок – воину… За обитель ты кровь свою пролил…

      Благословил архимандрит Данилу и далее пошел по шумным, окровавленным стенам обители.

      Неистощима, казалось, ляшская сила; новые и новые отряды лезли на стены; на смену порубленным лестницам тащили десятки других, целых.

      Венгров подкрепили немецкие пехотинцы; градом защелкали в бойницы и зубцы пули вражьи…

      Но не посрамил своей славы боевой, своего княжеского имени и воевода Долгорукий.

      Везде, где жарче дело было, где грудами трупы лежали, являлся он с обнаженным мечом в руке, отважный и могучий: сам рубил и сбрасывал смельчаков ляшских, сам нацеливал пушки – ободрял воинов громким, смелым окликом. Другой воевода, Голохвастов, что близ Плотнишной башни главным был, не таким орлом глядел, а все же не уступал ни пяди врагам…

      Все темнее и темнее становилось, а не оставляли поляки боя кровавого; стоны, крики и проклятия оглашали монастырские стены. Вот полетели в осаждающих горящие головни, вот, шипя, дымясь и сверкая в темноте искорками, полился со стен кипящий вар из раскаленных больших котлов…

      В первый раз дрогнула ляшская сила. Ужаснулись нехристи, как стало их жечь и палить, словно пламенем геенны вечной. Первыми казаки побежали, потом сапегинские дружины; отступили и венгры и немцы; лишь головорезы Лисовского продолжали биться. Но и сам удалой начальник их не надеялся уже на победу.

      – Пан Брушевский! Пан Тышкевич! – кликнул он своих любимцев. –

Скачать книгу


<p>32</p>

Мушкет – большое и тяжелое ружье с фитильным замком, опирающееся при стрельбе на сошки. Употреблялось в Западной Европе и на Руси в XVI и XVII веках. Название «мушкет» происходит от итальянского слова «муска» и означает муха. Увесистые, размером с небольшой грецкий орех, пули мушкета издавали в полете особый жужжащий звук.