Игра во всё - Владимир Симонов Роман с театром

Скачать книгу

чтобы разобраться, но и он не сумел. Один приятель рассказывал, что почти каждую ночь стал преследовать его троллейбусный контролер с головой осла; другой просыпался от ужаса, когда из-за угла выходила какая-то трехметровая фигура во всем белом; еще один никак не мог избавиться от навязчивого, вязкого, почти как у Кафки, посещения им какого-то идиотского заседания, откуда он пытался убежать, но не мог: всякий раз мордатые охранники с бесшумным хохотом ловили в дверях… А я в своих снах оказываюсь в 365 тысячах километрах от дома. От комнаты, где сплю. Как туда попадаю, никаким объяснениям не поддается. Я вижу себя сидящим на Луне. Как такое может быть? А так и может, что сижу и с нее смотрю на Землю. Очень похоже на фантастический фильм. Вижу Землю, как в кино. Моря, океаны, горы, леса, города, улицы, людей, машины… Сижу и размышляю, насколько это интересно наблюдать земную жизнь с такого расстояния, с такой высоты. Оттуда, оказывается, все намного виднее. И в то же время знаю, что в любой момент могу ночное светило покинуть, вернуться на Землю, дойти до кровати и снова лечь спать. Абсолютно реально. Я холод чувствую необитаемой поверхности ночного светила. Но просыпаюсь не с криком, а спокойно и с улыбкой. Для меня это не сон, а что-то естественное… Вот в чем ужас радости или радостный ужас. И так, и так можно сказать.

      А бывает, что я летаю. На не очень большой высоте над земной поверхностью, а все равно дух захватывает. И снова замечательные отголоски детства. Рядом с домом песчаная круча, и надо спуститься с этой кручи к воде. Я во сне стою, широко раскинув руки, на самом краю и думаю: «Прыгать или не прыгать? Разобьюсь или не разобьюсь?» И все-таки прыгаю и лечу над Волгой, а потом возвращаюсь. Самый сладкий сон в моей жизни. Сверкает поверхность воды, корабли, люди на берегу, вишневые деревья в нашем саду… Душа полетела, она умеет летать.

      Октябрьские игры

      Совсем не сон, как я в снегу потерялся. В Октябрьске бывали такие обильные снегопады, что за ночь дом заносило по самые трубы. Дома нет. Торчат из огромного сугроба только печные трубы, и белый дым из них. Похоже, что кто-то что-то жарит или варит внутри снежного холма. Впечатление сказочное… Однажды утром собрался идти гулять. Открываю дверь, а передо мной белая стена. Мы рыли ходы в этом огромном сугробе. И я как-то раз копал, а потом оказался в снежном плену. Не знаю, куда дальше копать. Там и сидел. Меня долго искали, но потом нашли: чуть не замерз.

      Пел я и про «бригантину», которая «надувает паруса». Ребята, какие постарше, обожали мое пение. Мне было тогда лет 5–6. Стою на краю обрыва, а ребята внизу. И я для них во всю силу своих маленьких легких пою: «В флибустьерском дальнем синем море бригантина надувает паруса». Очень громко получалось. Ребята заливаются, изнемогают от смеха, а я пою… Они мне за мое выступление ведро раков давали, и я тащил его к бабушке. Она их варила в большой кастрюле с перцем и солью. Вкусные в детстве были раки. Я, впрочем, их и сейчас люблю. Но тогда были вкуснее.

      Я и в школе любил петь. Легко отличал первый

Скачать книгу