Адмирал Колчак. Романтик Белого движения - Николай Черкашин Великие исторические персоны

Скачать книгу

третьего арктического лета, когда можно будет совершить решающий бросок к заветной цели. Для себя он решил не возвращаться домой, не открыв Земли Санникова. Он записал это в своем дневнике, как рыцарскую клятву: «Только бы мне достигнуть цели!.. Как туго натянутые струны, напряжены мои нервы…»

      Нервы были напряжены у всех: вторая арктическая зимовка – это очень трудно. Голод витаминный, световой, информационный сказывался на каждом – люди сделались сонливы и раздражительны. Тем не менее, как и во время первой зимовки, жизнь на «Заре», во многом благодаря лейтенанту Коломейцову, была подчинена твердому корабельному распорядку. Барон Толль попытался подогнать течение корабельной жизни под график научных исследований. Их и без того непростые отношения обострились еще больше. Колчак оказался между двух огней. С одной стороны, он принимал правоту Коломейцова как командира корабля, с другой – прекрасно сознавал, что строевой уклад жизни на судне – не самоцель, шхуна пришла в эти края ради дела науки. И истинный командор экспедиции – барон Толль. Может быть, поэтому лейтенант Коломейцов с горечью отмечал в своем дневнике, что Колчак «на всякую работу, не имеющую прямого отношения к судну, смотрит, как на неизбежное зло, и не только не желает содействовать ей, но даже относится к ней с какой-то враждебностью». Зато Толлю его второй магнитолог и гидрограф нравился все больше и больше: «Колчак не только лучший офицер, но он также любовно предан своей гидрологии… Научная работа выполнялась им с большой энергией, несмотря на трудность соединить обязанности морского офицера с деятельностью ученого…

      …Во время обеда ведется обычно интересная застольная беседа, в которой принимает участие главным образом гидрограф, человек очень начитанный… Беседую и забавляюсь горячим спором между Матисеном и Колчаком; они неизменно придерживаются противоположных мнений, но благодаря добродушию Матисена остаются в дружбе, несмотря на частое раздражение гидрографа».

* * *

      К концу мая 1902 года барон Толль понял, что ждать у моря «ледовой погоды» больше нельзя. Запасы угля на шхуне оставляли желать лучшего, а льды не только не собирались расступаться перед форштевнем «Зари», но и сплачивались все плотнее, все непроходимее. На пути стояли гигантские стамухи – ледяные баррикады, взгроможденные силой океана и арктических штормов… Изрядно потертая льдами шхуна не могла подобраться не то что к Земле Санникова, но даже к острову Беннетта.

      И что же? Возвращаться ни с чем? Говорить в свое оправдание банальное – «льды не позволили пройти»? Признавать, что отпущенные Академией наук огромные средства (в кредит!), истрачены впустую? Предстать в глазах коллег, в глазах Эммелины и двух дочерей прожектером-неудачником? Это после грома фанфар, под которые отправлялась экспедиция, после всех заверений и обещаний под звон банкетных бокалов…

      О нет, барон поставил на белую карту Арктики воистину все – и свое доброе имя, и свою жизнь. Он решил идти к Земле Санникова, не дожидаясь, когда это

Скачать книгу