Необъективность - Игорь Георгиевич Чернавин

Скачать книгу

гостей ночью гуляли по улице возле забора, он подошёл к ним, шурша в темноте по траве, и поздоровался – он был в плаще с капюшоном, с косой, тем стало дурно. Он, как и первый, чего-то принёс – лук и чеснок прямо с грядок – он потом долго валяется всюду, ну а не взять – неудобно. Жена даёт ему в миске еду – поверх очков, поднеся её к носу, он всё рассмотрит. Нельзя селёдку есть в пост – её салат забракован. А птица счастья летит, унося его вверх – их мир огромен. Он, как и первый, в свои пятьдесят не проработал ни разу и года – как такой полный, неясно. Вчера «вкусняшка» его уползла – он так хотел съесть медянку, что поселилась под бочкой – не дождалась конца поста. Так как сидение низко, есть только лицо, его колени и ступни. Он в офигенных его сапогах прошёл леса и болота – его огромные белые пальцы на светлом ковре, ногти на них искалечены потным грибком и расслоились на части.

      Третий – с лицом Маяковского раньше, теперь сухой, чуть сутул, и как бы стал ниже ростом – он отдал жизнь только этим местам, лицо его от загара стало оранжево-тёмным, но нём седая щетина. Но за его пропечённом на солнце лицом кроются двое – рациональный мужик и просто добрый ребёнок. Если взглянуть в него глубже, мне нравится цвет, тоже коричневый, красный, но с золотистым оттенком. У него два слоя крыльев – одни совсем небольшие, как плащ, внутри которого цвет и свеченье, внешние крылья – чёрные, полупрозрачны, и закрывают полнеба. За счёт совсем небольшого пространства внутри, кажется – он, будто мышь, сосредоточен на чем-то. Но, когда он распрямится, он видит дальше. Мы говорим с ним предельно конкретно, потом молчим, и всё спокойно.

      Они не любят друг друга, и, если здесь собираются вместе, то кто-то сердится, спорят.

      Каждый живет в своей сказке, не понимая, что, даже она, тоже включается в сборник его обыденной частью, и эта «книга всего бытия» – расписанье для птиц, а никакое не чудо.

      Всё же они мне друзья, я отношусь к ним ко всем хорошо, когда попросишь, помогут. Я смотрю на них, не верю себе – как можно быть таким странным, но, также, вижу и их безусловность, логика в каждом железна – всё в них оправдано птицей, её хотелось бы мне раздолбить, но комар носа не всунет. Мне остаётся не спорить, глядеть, лишь изредка вставить слово, и я не знаю, что делать. Лишь мои серые крылья, всё накрывая собой, меня слегка примиряют со всем: все они – пятна, такие цветы, главное им не поддаться. Я, как всегда, поднимаюсь куда-то, смотрю на всё сквозь прозрачность – пусть, раз им нравится так, зато у них нет сосущей тоски, что выедает мне печень. От радиации солнца всё раскалено, и за веранду не выйти – мы сидим в тени. Голубизна, облака, чуть сероватые доски, яркие светло-зелёные травы может быть и понимают меня – это у нас с ними вечность. Голова слабо кружится.

      Они ушли, никого, лишь птица мира летит и посылает от крыльев поток – чуть мутноватые полуполоски. А вот она не уйдёт – это ты часть

Скачать книгу