LITMIR.BIZ

Скачать книгу

в дни почитания святых, к деятельности которых эти святыни возводятся, напоминает практику поминовения покойников вообще и забудýщих родителей в частности: ср. принесение пищи и предметов (платков, полотенец) на могилы и к святыням, где они оставляются так же, как и на поклонных крестах и собственно могилах [Шеваренкова-2004, 141-142]. Такое почитание может иметь не только типологическое сходство, но и генетическое родство – в случае почитания мощей, о происхождении которых ничего или почти ничего не известно [Штырков-2001, 130-155; Панченко-2012, 96–102, 143–165]. Поминовение покойников предполагает принесение на место исполнения ритуала пищи и дальнейшего ее поедания или оставления на могилах/местах смерти для умерших, а также принесение к памятным знакам (крестам, деревьям, курганам) предметов – цветов, одежды, полотенец. Такие действия совершаются и на могилах своих умерших, предков, но чужих покойников поминают не только и не столько на могилах, сколько в особых местах. Ту же самую практику можно наблюдать и в обрядах поклонения святым местам, когда к ним приносится пища, которая затем оставляется там или поедается, предметы одежды, платки, полотенца, травы и цветы и т. п. [Иванова, Калуцков, Фадеева, № 65, 92 и др.]. Кроме того, страх, внушаемый святыми, и их способность управлять стихиями также напоминают культ заложных.

      В особенности с заложными покойниками соотносимы те святые, которые могут быть отнесены к категории «народных святых», пользуясь обозначением Л. А. Дмитриева [Дмитриев, 259], или «святые без житий», пользуясь термином С. А. Штыркова [Штырков-2001], то есть святые, культ которых начался «снизу» и зачастую не в связи с их праведной жизнью, а в связи с необычной смертью или даже необычным обретением мощей. По замечанию Л. А. Дмитриева, все эти святые севернорусские, что, видимо, составляет специфику севернорусской агиографии [Дмитриев, 259].

      Один из них – св. Артемий Веркольский – отрок, погибший от грозы. В его житии описано отношение местных жителей к такой смерти: они отказались хоронить отрока на кладбище и завалили его тело в лесу ветками. Лишь через 33 года тело было обнаружено нетленным благодаря сиянию над лесом. Несмотря на то что, согласно житию, тело Артемия не пострадало от молнии, такая смерть все же воспринимается именно в контексте смерти от молнии. Агиограф был вполне в курсе фольклорных представлений по этому поводу. Имеется два противоположных отношения к такой кончине: с одной стороны, убитый молнией может восприниматься как праведник или даже святой (М. К. Васильев приводит слова сельского священника из Белгородского у. Курской губ.: «Вот если бы меня убило громом, а попадья моя умерла родами – мы бы стали святыми» [Васильев, 126, № 1]), его не вызовут на Страшный Суд, так как он над ним уже свершился [Седакова, 247]; с другой стороны, напротив – «не своя», внезапная смерть рассматривается как признак того, что умерший был великим грешником, которого Бог покарал, а земля не примет. В житии Артемия Веркольского реализованы обе эти модели: местные жители отказываются хоронить

Скачать книгу