Скачать книгу

при всем желании… не разденешься.

      – Ну, я пошла. Всего хорошего. Человек!

      – Чего изволите?

      – Подними мою муфту. Еще раз – до свиданья.

      – Счастливая! Вы заметили, какой у нее «пароди»?

      – Это старо. Сейчас Париж помешался на «русских блузках». Конечно, в одной блузке на улицу не выйдешь. К скромной блузочке необходимо приложение. Хотя бы кулон от Фаберже!

      – В моде сейчас крохотная голова и длинные ноги.

      – Об этом давно говорят. А к очень маленькой голове нужен очень большой «панаш» из перьев райских птиц… Человек!

      – Чего изволите?

      – Вынеси шляпу… не урони. Ремонт очень дорог…

      Ванечка небрежным жестом оставил Кларе Жюли пять рублей за маникюр и помог одной даме надеть шубу (из кошки или из собаки – этого он определить не мог), прочтя ей четверостишие:

      Последний звук последней речи

      Я от нее поймать успел,

      Ея сверкающие плечи

      Я черным соболем одел.

      Дама оказалась знающей и мгновенно парировала:

      Настоящую нежность не спутаешь

      Ни с чем. И она тиха.

      Ты напрасно бережно кутаешь

      Мне плечи и грудь в меха…

      Действуя по наитию, Ванечка подошел к телефону.

      – Здравствуй, Григорий Ефимыч, – сказал приглушенно. – Не узнал? Это я – Маска… враг твой! Я прямо от Маклакова, он к тебе хорошо относится. За что? Не знаю. Он сказал: «Ванюшка, только не обижай моего друга Распутина…» Встретимся?

      – Да я в баню собрался, – отвечал Распутин, явно обрадованный тем, что Маклаков к нему хорошо относится.

      – Ну, пойдем в баню. Я тебе спину потру.

      – Соображай, парень… Я же с бабами!

      – Соображай сам: я уже столько раз бывал женщиной, что меня твое бабьё нисколько не волнует. К тому же я еще и женат.

      – Ладно. Приходи. Я моюсь в Ермаковских.

      – Это где? Бывшие Егоровские?

      – Они самые. В Казачьем переулке… у вокзала.

      Распутина сопровождали семь женщин (четыре замужние, две овдовевшие и одна разведенная). Гришка тащил под локтем здоровущий веник, так что подвоха с его стороны не было. Пошли в баню с приятными легкими разговорами. Ванечка семенил сбоку, слушая. Неожиданно Распутин спихнул его с панели, сказав:

      – А меня, брат, скоро укокошат… это уж так!

      – Кто? – спросил Ванечка, испытав зуд журналиста.

      – Да есть тут один такой… Ой и рожа у него! Не приведи бог… Я вчера с ним мадеру лакал. Человек острый…

      Интересно было другое. На углу Казачьего переулка стояла грязная баба-нищенка, и Распутин окликнул ее дружески:

      – Сестра Марефа, а я мыться иду… Не хошь ли?

      – Рупь дашь, соколик, тогда уступлю – помоюсь.

      – Трешку дам. Пива выпьем. Чего уж там! Причаливай…

      Из соображений нравственного порядка я дальнейшие подробности опускаю, как не могущие заинтересовать нашего читателя. Но хочу сказать, что после бани Распутин платье баронессы Икскульфон-Гильденбрандт, пошитое в Париже

Скачать книгу