LITMIR.BIZ

Скачать книгу

давку на Ходынке, и то, что они с императрицей отправились на бал к французскому послу, ведь иначе завяли бы розы, специально выписанные из Парижа, – поехали, несмотря на то, что торжества по случаю коронации стоили жизни почти полутора тысячам человек, а чуть не тысяча остались покалеченными. Бывшему императору простили поражение в русско-японской войне, простили 9 января 1905 года, за которое его прозвали Кровавым. Простили упорное нежелание содействовать прогрессу, страх перед интеллигенцией, позорное отречение на станции Дно… За мученическую смерть ему простили все, забыв, что он был при жизни не святым, а обыкновенным человеком со многими недостатками, который упивался собственной простотой и предал, да-да, предал традиции венценосного рода Романовых.

      Помню, как меня в самое сердце поразило безволие императора. Это ведь он, Николай, оставил Россию без царя, которому поклонялся, в которого верил народ – и без которого этот народ совершенно обезумел. Я убеждена, что, как это ни печально звучит, Николай Романов сам вырыл яму себе и своей семье. Словом, положа руку на сердце, я совсем не готова была разделить возмущение наших ханжей, шепчущих, что в далекой юности М.К. была его любовницей.

      Напротив, меня это чрезвычайно интриговало!

      Конечно, тогда, в России, я была всего лишь двенадцатилетней девочкой, которой посчастливилось попасть на последний бенефис М.К., когда она танцевала в Мариинском из «Лебединого озера» – ту самую сцену, в которой Одетта медленно удаляется, изящно трепеща руками, словно прощается; и это в самом деле было ее прощальное выступление. Мне, восхищенной, казалось, что я далека от нее, как от сияющей ночной звезды, и это действительно было так.

      Однако сейчас мы обе были эмигрантками, обе снимали дома в Ле Везине, потому что опасались оставаться в холодном, нетопленом Париже – мы ездили туда только на работу. Я, как и было сказано, в контору дома «Хитрово», М.К. же, как я слышала, снова открыла свою балетную школу там же, где жила, – на Вилла Молитор в квартале Пасси, шестнадцатый арондисман[4]. Мы обе трудились, мы как бы сделались равными, несмотря на ее титул светлейшей княгини (всем известны русские князья – шоферы такси и графы-швейцары), и именно это позволило мне подсесть к М.К., поймать ее взгляд и улыбнуться в ответ на ее улыбку.

      – Я видела вас в Ле Визене, – сказала она приветливо. – Мы, кажется, соседи. Вы ведь тоже живете на Вилла Ламбер?

      Я подтвердила, мы обе сошлись в любви к этой и в самом деле прелестной улице, где все дома стоят особняком, окруженные небольшими парками, впрочем, весь Ле Везине таков. Познакомились. Разговор, конечно, сразу зашел о войне, о том, что нас может ожидать, что мы уже пережили. М.К. рассказала, какой ужас испытала, когда узнала о войне. Тогда никто не ждал, что она окажется «странной»! М.К., ее муж, великий князь Андрей Владимирович, их сын Владимир Романовский-Красинский, которого все звали на французский манер Вовó, тогда только завершили курс лечения в Экс-ле-Бен. Надышались горным воздухом, накупались

Скачать книгу