LITMIR.BIZ

Скачать книгу

их жирные сердца мечта о справедливости! И они – люди, даром что их папаши святого Себастьяна камнями забили, зато детки создадут церковь Христову! Они хотят пострадать вместе с нами!

      Однако новоявленные Павлы страдать не стремились, из передряг выходили нетронутыми. Фраза, смутившая меня в поезде, стала социальным правилом: если случался процесс, приговор получали лишь некоторые. Тех, кто зачастую являлся организатором акции (передача денег семьям заключенных, поездки к Сахарову в Горький, передачи рукописей инкорам), отпускали на волю. Так что, по сути, следовало бы говорить о провокации.

      Но штука в том, что никто никого не провоцировал: просто постепенно на роль лидеров вышли номенклатурные диссиденты – а рядовые остались в исполнителях. В годы якобинского террора существовало понятие «амальгама» – процесс уголовников объединяли с политическим. Метод этот применяли в сталинской практике, применяли его и в делах с диссидентами. Требовалось соединить в одном процессе несколько дел: религиозное, хулиганство, подрыв строя. Зачинщикам, номенклатурным деткам, как правило, шили хулиганство – и выпускали прямо в зале, а их друзьям, унылым очкарикам, вешали «распространение нелегальной литературы». Так случилось само собой – силой вещей, и кодекс Амальрика вдруг устарел. Отныне вента карбонариев перестала отвечать за каждого члена – но пеклась о лучших.

      Сегодня, вспоминая годы инакомыслия, принято произносить слово «кухня» – дескать, все мы вышли из посиделок на шестиметровых кухнях малогабаритных квартир. Это романтическое преувеличение: основные события происходили на дачах Николиной горы, в генеральских многокомнатных квартирах. Первые квартирные выставки – в квартире некоей генеральши Ники, чтение опальных стихов – по посольским особнякам. Агент госбезопасности журналист Виктор Луи устраивал у себя на даче головокружительные приемы, за его столом пел Высоцкий, там же, на даче, передавали инкорам рукописи Солженицына, да и сам Александр Исаевич жил на даче у Ростроповича, дружившего домами с министром МВД Щелоковым. Певец Александр Галич давал концерты в квартире режиссера Марка Донского, автора фильма «Сердце матери» про юность Ильича, а генералитет из соседних квартир певцу хлопал. И Сахаров – что уж тут недоговаривать – был диссидентом номенклатурным, потому и уцелел.

      «Меня зовут значительные люди и просят спеть “Охоту на волков”», – написал потрясенный Высоцкий. Именно так и было – степень близости инакомыслящего к начальству потрясала. Лидер свободомыслящего кружка живописцев, с православно-диссидентским уклоном, являлся родным сыном коменданта сталинского Кремля. Его отец известен любому, кто читал Автарханова, а сын преподавал нам азы православной эстетики, цитировал Флоренского. Странно, да? Чего же вы хотите: история у нас путаная, и судьбы переплетены. Если рассказать, каким путем создавались коллекции тех лет, как формировался первый фонд картин – у читателей волосы дыбом встанут. Когда только организовали приснопамятный горком графиков, волшебное

Скачать книгу