Скачать книгу

ведь знаешь, сынок, у меня болит сердце… иди-ка ты спать, смотри, как зеваешь!

      Мне совсем не хотелось спать. Мало ли, что я зеваю?

      – Зачем люди воюют? – говорю я.

      – Война – несчастье всем людям. Начать войну… Разве есть в этом здравый смысл? Нет, сынок, в этом нет здравого смысла… А между тем люди – самые развитые существа на земле…

      – И я самый развитый?

      – И ты, только ты еще мал.

      – И дядя Гоша самый развитый?

      – Наверно, и он, а как же.

      Я хотел еще что-то спросить, как вдруг слышу голос Бобы. Мой брат Боба открыл люк на крышу, но влезть на крышу не может.

      – Уйди отсюда! – кричу я.

      – Мне интересно! Мне интересно! – кричит Боба.

      Я с трудом тащу Бобу домой. Он, как всегда, упирается.

      – И я тоже, – кричит он, – хочу тушить бомбы!

      Мама еще у Фатьмы Ханум. На крышу уж мне все равно не уйти, Боба следом увяжется. Мы раздеваемся. Ложимся спать.

      Я вижу во сне старика Ливерпуля.

      …Он стоит одиноко на крыше. А вокруг страшилища. Они хотят съесть Ливерпуля. Это самые неразвитые существа на земле.

      Старик Ливерпуль берет клещи.

      – Я суровый человек! – говорит Ливерпуль.

      А страшилища все наступают.

      – Убирайтесь домой! – говорит Ливерпуль.

      Он кидается с клещами на страшилищ. Но страшилищ много. Они ползут к Ливерпулю. Куда ни глянь – всюду страшилища.

      Я бегу на подмогу. Хватаю ящик с песком. И кидаю в глаза страшилищ. Все страшилища ослеплены. Теперь мы победим. Вперед! Ура! Ливерпуль ловит клещами страшилищ – раз-два! – и прямо в бочку с водой! Я ему помогаю лопатой.

      – Вот так! – кричу я. – Вот так! Вот тебе! Вот тебе! Всех страшилищ в бочку с водой!..

      26. Бетховен! Бах! Моцарт!

      – Просто удивительно, – говорит мама, – что нам нечего продать! Как можно было так жить! Вот сейчас война, а нам нечего даже продать! У каждой порядочной семьи, на случай войны или на другой худой случай, безусловно, всегда что-нибудь есть продать. А нам – ну просто нечего, разве только рояль и ноты… Все кругом дорожает, а деньги где взять? Ваш отец виноват, безалаберный был человек, вот кто жить не умел! У Рзаевых сервизы, они могут их продать. А чего только нет у Добрушкиных! У всех есть что продать! Володя не мог жить, как живут умные люди. У каждой уважающей себя семьи есть что продать на случай войны или на другой худой случай…

      Я все время хочу обедать. Все время мне хочется есть. Я съел бы сейчас не только борщ. Не только суп и котлеты. Я съел бы большой кусок хлеба.

      Хлеб можно купить на базаре. Он очень дорого стоит. Мой брат Боба плачет, когда хлеба нет, – тогда мы идем на толкучку.

      Пыль там всегда столбом, и солнце печет, и галдеж – просто жуть! Мы с мамой расстилаем коврик, на коврик кладем наши ноты (папины ноты), и мама кричит:

      – Бетховен! Бах! Моцарт!

      Втроем мы сидим на коврике.

      – Клементи! Клементи! – ору я.

      Я теперь не играю Клементи. Я теперь вообще ничего не играю. Когда папа уехал, я, правда, играл, но все меньше и меньше. Мама, правда, ругала меня, а потом перестала. Она просто устала меня ругать.

Скачать книгу