LITMIR.BIZ

Скачать книгу

милосердия к братии – а мы не стараемся даже стяжать его смирения и милости к ближнему, когда не только физические чужие лишения, но и душевные воспринимаются, как свои.

      Увы, увы, братия… В какое же время мы лишились отца и опытного пастыря, пращею своего учения, словно зверей, отгонявшего от нас страсти! И вот отошел от стада преподобный – скорбят и горюют, и страдают овцы, лишившись сладостной его любви.

      Как в добродетели не сравнивались с блаженным современники, так и в речах он был бесподобен. Да, он жил в наши дни и происходил из нашей среды, но не был таким, как мы, а был как бы насажден в небесном винограднике и возрос от воистину доброго корня – но ведь и плод оказался достойным корня! Сад духовный красив, и плоды в нем сладки; а достоинство любого дерева познается через вкушение его плода.

      Итак, рассказ о блаженном отце нашем Иосифе.

      Подарил его миру город – не первый среди крупных, но ставший вровень с ними – имею в виду Волоколамск, – а родиной ему было село с самым обычным названием Язвище, расположенное близ этого города, – там и родился преподобный. Произошел он не от какого-нибудь сорного, а от самого что ни на есть благородного корня, и я сейчас, после совершения его непорочной во Христе жизни, покажу вам этот корень, очистив его словесной лопатой от земли забвения, не только назвав имена, но и рассказав обо всем, что пожелают узнать стремящиеся к пониманию всего течения жизни преподобного.

      Род блаженного происходил из Литвы. Переехал в русскую землю его прадед Александр Саня; дед, прозываемый Григорием Саниным (в иночестве Герасим), был человек очень благочестивый и любил повторять своим знакомым: «Только бы дал нам Бог Царство Небесное… Ведь рай-то нам и был отечеством, да мы его потеряли – и вот вновь Господь нам даровал его Своим вочеловечением!» Иван Григорьевич, как звали его отца, уподобился известному непорочному страдальцу – пусть и не в помойной яме1 лежал, а на одре, но так же удостоился струпьев того, а вдобавок и сотрясения всего тела, не имея возможности даже шевельнуть головой или протянуть руку для принятия пищи, или самому повернуться, без помощи смотрящего за ним. И так он страдал не на протяжении семи, а на протяжении почти двадцати лег, пять из них в мирском, а пятнадцать – в иноческом звании, в котором получил имя Иоанникия, накопив за то время богатство благодарности Богу, подобно тому же самому праведнику, которое сохранил до последнего своего вздоха, и если всесильный Промысел не дал ему освобождения от таких страданий в седмину, то зато ввел его в восьмой век разрешенным от всех уз. Это, к сведению желающих знать, составляет одну часть рассказа, после которой я желал бы перейти ко второй.

      Мать его звали Мариной. После тридцати лет по-иночески постнического испытания она заслужила имя Марии. О трапезе ее стоит ли говорить! Хлеб (или еще что-нибудь столь же непритязательное),

Скачать книгу