Скачать книгу

пять. Французов – в шесть. Англичане, их в семь подымают. Неужто так надо, чтобы одних только русских, словно собак с цепи, среди ночи срывали?

      – Поднял коечку? – спросил Труш. – Вот и молодец ты у меня, Шурка… А служить бы тебе прямо на мериканском флоте. Там когда захотят, тогда и пролупятся. И сразу в бар, к девочкам!

      По трапу – тра-та-та-та – Павлухин.

      – Боцман! Новый матрос тебя шукает, Ряполов.

      Матросы пулями летают по крутизне трапов, словно опереточные бесы, в дыму и в грохоте. Но тут случилось такое, чего уже давненько даже от пьяных не видели на «Аскольде»: новый матрос, боясь крутизны, лез в кубрик не грудью вперед, а – задом…

      От такого подлого нахальства стало тихо. Только поскрипывали спущенные на цепях для завтрака обеденные столы.

      – Корова! – заорали все разом. – Назад! Вниз! Пулей!

      И новый матрос брякнулся к ногам боцмана.

      – Собери свои мослы, – сказал Труш. – Раскидался тут…

      – Матрош второй штатьи штрафной Ряполов…

      – А за что – штрафной? – навострился боцман.

      – Жа политику поштрадал…

      – Ну, пойдем, «штрадалец». – И Труш крепко взял его за ухо.

      Вся палуба комендоров так и осела в дружном хохоте:

      – Ай да штрадалец! Повели голубя… Теперь ему до конца службы из гальюна не выбраться!

      Отправив Ряполова в писарскую, боцман столкнулся с Быстроковским и, сделав преданнейшее лицо, пожаловался:

      – Ваше благородие, ну прямо сладу нет с ыми… С эфтой вот палубой, где из носовой «хлопушки» живут. Волки прямо, а не люди. Так и шпынят, так и шпынят. И слова им не скажи!

      – Хорошо, боцман. Я передам Вальронду, чтобы унял своих оболтусов. Носовой плутонг, и правда, избаловался…

      Лейтенант Корнилов, розовощекий юноша, вывел на прогулку своего красавца дога Бима: собака после ночи наделала на палубе, и лейтенант задиристо крикнул:

      – Эй, пентюх! Подбери… – первому попавшемуся матросу.

      Этим «пентюхом» оказался трюмный Сашка Бирюков.

      – Ваше благородие! – с хитрецою ответил трюмный. – Вот наделайте вы здесь любую кучу, и Сашка Бирюков уберет. Потому как человек, оно же понятно. А после собаки – никак не могу.

      – Будешь убирать? – осатанел молодой лейтенант.

      Но трюмный уже стремительно провалился в машинный люк.

      Корнилов потом с возмущением говорил Быстроковскому:

      – Роман Иванович, это черт знает что! Машинные совсем разболтались. Я ему говорю – одно, а он, подлец, прямо в глаза мне смотрит. И по глазам вижу – дерзость, дерзость, дерзость!

      – Хорошо, Владимир Петрович, – ответил старший офицер. – Я скажу Федерсону, чтобы подтянул своих механисьёнов…

      Павлухин тем временем, сдав наружную вахту, направился к фитилю – на бак крейсера. Там, возле кадушки, наполненной водою, можно было курить. Но куряк в этот ранний час не было. Только кондукто́р Самокин, поставив ногу на край обреза, пытался прикурить от угасающего фитиля.

      – Что нового? –

Скачать книгу