Скачать книгу

эти разговоры. Потом как-то и Даня признался, что заметил в нем это.

      – Я подумал тогда, что в тебе есть какая-то усталость. Не помню точно, но, наверное, я назвал это: не торопишься жить, – объяснял он.

      – Усталость у меня впереди, – усмехался Тенишев.

      Даня, говоря искренне, немного преодолевал себя. Это напоминало его нежелание, запрет говорить о болезни.

      Несколько раз на работе в поле Тенишев почему-то оказался рядом с ним. Потихоньку, изо дня в день – а работали за комбайном по двое – у них так и сложилась «бригада». Приходя утром на поле, Тенишев выбирал борозду и уже знал, что рядом будет работать Даня. Тенишев, понимая свой деревенский опыт, брал на себя больше работы и больше молчал. Даня же все расспрашивал – о комбайнах, о картошке, о коровах. Тенишев не мог поверить, что это может быть интересно, и, раздражаясь иногда от болтовни, выдумывал что-нибудь необычное.

      Однажды, устав к вечеру, он сказал, что у них в деревне каждый мужик на ферме имеет небольшую скамеечку.

      – Чтобы доить? – спросил Даня.

      – Зачем доить, доят женщины, а мужики – чтобы коров… Подставят сзади скамеечку – у нас все малорослые – и поехали. От одного даже теленочек родился, и морда похожая была.

      Даня широко открыл глаза и застыл.

      – Как?

      – Так. И не такое бывает.

      Потом рассказал, как мужики спорят на водку: кто выпьет из горлышка бутылку подсолнечного масла.

      – Ну и что, выпивают?

      – Масло выпивают, а водку не успевают.

      – Почему?

      – Мгновенный понос.

      Подождав минуту, Тенишев продолжал:

      – Или спорят, кто сможет в пивную пустую бочку, в маленькую дырочку, заправить мошонку.

      – И что? – то ли верил, то ли притворялся Даня.

      – Ну и сидит такой, новичок, на бочке, вытащить не может, а вокруг вся деревня от хохота ложится. Пока бочку топором не разрубят.

      – Ну и деревня у вас, – говорил с удивлением Даня.

      – Да они все такие, просто со стороны всего не видно.

      – Глеб Успенский против тебя мальчик, – хмыкал Даня.

      – А кто это? – притворялся Тенишев.

      Речки у деревни не было. Вечерами, после работы, Тенишев шел иногда за огороды и смотрел, как заходит солнце. Он уже понял, что переживает несовпадение общего чувства этой деревни с той, в которой он вырос, и в этом проявлялась тревога новой непривычной жизни, такой чужой, что Тенишев мог занимать в ней лишь небольшое и определенное место. Предчувствуя все свои будущие переезды, новые впечатления, он с грустью понимал, что всегда будет ощущать границу между внешней и внутренней жизнью. Тенишев смотрел на солнце, касающееся горизонта, и все не мог отвлечься от детской мысли, что это заходящее солнце – то же самое, которое он видел и в детстве.

      7

      Бывают минуты, когда неожиданное известие, найдя человека в его привычной медленной жизни, после мгновенного удивления успокаивает чувства. И кажется, что этого известия

Скачать книгу