Ты – Достоевский. 17-й год - Владимир Буров

Скачать книгу

настоящими.

      С первого взгляда кажется, что актер ничем в реальности не похож на своего прототипа. Так чувствами только. Хотя говорят, что искусство требует гибели всерьез. Это становится очевидным, если рассмотреть «игру» актрисы в предполагаемом фильме ЖЮСТИНА Маркиза де Сада. Ей бы пришлось участвовать в реальных групповых секс сценах. С одной только разницей: она должна будет заниматься порнографией добровольно. В отличие от Жюстины. Но сниматься в таких сценах добровольно тоже можно принудить. Шантажировать каким-либо способом. Например, пообещать в дальнейшем хорошую жизнь, хорошую главную роль. Надо заняться порнографией прежде чем стать Мерлин Монро, надо заняться групповым сексом сначала, а потом вы будете Рабыней Изаурой. Все это логично и соответствует устройству этого мира. Только с конкретикой разобраться сложно. А конкретизация – это не просто расшифровка идеи, это и есть сама идея.

      Порнография Раскольникова, к которой его принуждает Порфирий не в том, конечно, что он должен идти на дело с настоящим топором вместо игрушечного. А в чем? Принуждение к добровольному сексу здесь заключается в том, в чем я уже говорил. В его пистолет заряжена настоящая пуля, но Раскольников об этом не знает. Не знает, но на следствии должен признаться, что это он убил. Порфирий и убеждает его в этом. Ведь он же действительно убил, это факт. По сути дела, ничего не изменит ситуация, если стреляли из зала или из-за кулис, а Раскольников стрелял холостой пулей. Пусть будет патроном. Но пуля лучше.

      Эта ясная и логичная ситуация усложнена в романе Достоевского тем, что применен вместо пистолета топор. Тут непонятно с первого взгляда, как разделить настоящий пистолет и холостую пулю. Ведь что такое один стреляет холостой пулей, а выходит, что настоящей? Это значит, что в деле не один человек, а двое! Один стреляет, другой вкладывает в пистолет настоящую пулю. Это мог быть пистолет Раскольникова, а мог быть и у кого-то в зале или за кулисами.

      Разница только в том, что тогда должен был быть исполнитель, кто-то еще третий, кто стрелял. Не сам же Порфирий сделал это. Интересно, кто бы это мог быть? Свидригайлов? А я так думаю, что Разумихин, как это ни парадоксально. Хотя здесь можно и ошибиться. У Агаты Кристи убийца – это тот, кого меньше всего подозревает читатель. Но не всегда! Иногда тот, кого подозревали сразу, и будет изобличен, как убийца. Правда, сначала надо пройти по всему кругу подозреваемых. И первый будет найден, как последний.

      – Это не я убил.

      – Нет, это вы-с, Родион Романович, вы-с, и некому больше-с, – строго и убежденно прошептал Порфирий.

      Здесь два «некому больше-с». Первое, нет больше такого актера «бледного ангела», Миколашка, умеющий играть Мурку не пройдет кастинг. А второе… что же второе? Второе вдруг начинает сливаться с первым. Но в принципе это выбор Иисуса Христа среди Апостолов. Этот, а больше некому. Почему?

      Я сейчас провожу аналогию с Иисусом Христом, но роман –

Скачать книгу