Скачать книгу

республику радости и необременительного труда. Конечно, на все шесть миллиардов прямоходящих это правило не распространяется, но ведь не то дорого, чего много, как грязи, а то дорого, что редкостно, как вольфрам.

      В том-то и штука, что развитой человек – по преимуществу романтик, мечтатель (по крайней мере, у нас в России), который неохотно соображается с реалиями времени, особенностями места, природой вещей и практикой бытия. Он следующим манером рассуждает: раз я такой положительный, то и прочие сто миллионов моих сограждан способны работать на общество за прочную пайку и с полной отдачей сил; нужно только прежде вырезать работодателей как класс, поделить по справедливости все, что делится, дать улицам и площадям новые названия, запретить проклятые запятые, и тогда все сто миллионов народу будут жить равномерно в радости, необидной бедности и любви.

      Да вот беда: романтики до чтения не большие охотники, а то их быстро привели бы в чувство известные строки нашего Василия Слепцова: «Социализм может быть только у того народа, где дороги обсажены вишнями и вишни бывают целы». Неудивительно, что мечтаниям Бакунина и Герцена, Чернышевского и Ульянова-Ленина, миллионов романтически настроенных интеллигентов и разночинцев сбыться не довелось. Ну разве действительно работодателей вырезали как класс, а так – запятые не отменили, улицам и площадям в конце концов вернули прежние названия, пашни и фабрики, в общем, делились, но их прибрал к рукам монстр, который действовал под псевдонимом Государство, если два раза в году и радовался народ, то предварительно заложив, как говорится, за воротник. Но главное, соотечественникам не понравилось горбатиться за прочную пайку, и они восемьдесят лет махали молотками так… для отвода глаз.

      К самой идее претензий нет, почему многие даже и порядочные люди до сих пор лелеют свою коммунистическую мечту, но, видимо, реалии времени, особенности места, природа вещей и практика бытия оказались таковы, что любая социальная греза, хотя бы и самой гуманистической окраски, была обречена воплотиться во что-нибудь совсем уж фантастическое и безобразное, вроде «диктатуры пролетариата», которую олицетворяет один-единственный людоед. Допустим, в Англии, где разнорабочие имели какую-никакую собственность и по утрам баловались газетами, идея Томаса Мора могла бы обрести иные воплощения, поскольку народ там живет все-таки положительный, утопические романы не читающий и не озорник, который со времен войны Алой и Белой розы превыше всего ставит свежеиспеченную булку и нелатаные штаны. Но если человека не кормить и регулярно таскать его на конюшню, то он неизбежно кончит «диктатурой пролетариата» в отечественной редакции, начитавшись утопических романов, а именно сумой, тюрьмой, каторжными трудами на военно-промышленный комплекс и балладами про светлую пятницу, которая обязательно настанет после проклятого четверга.

      Иначе и не могло быть в России, на родине каши из топора. Коли матрос Железняк мечтал разогнать английский

Скачать книгу