LITMIR.BIZ

Скачать книгу

б ее не прервал Михайло Алексеевич, то есть Миша, тринадцатилетний мальчик, здоровый, краснощекий, упитанный и загоревший; он был в куртке, из которой умел в несколько месяцев вырасти, и имел вид общий всем дюжинным детям богатых помещиков, живущих в деревне.

      – Вот твой новый учитель, – сказал отец.

      Миша шаркнул ногой.

      – Слушайся его, учись хорошенько; я не жалею денег – твое дело уметь пользоваться.

      Учитель встал, учтиво поклонился Мише, взял его за руку и с кротким, добрым видом сказал ему, что он сделает все, что может, чтоб облегчить занятия и заохотить ученика.

      – Он уже кой-чему учился, – заметил Алексей Абрамович, – у мадамы, живущей у нас; да поп учил его – он из семинаристов, наш сельский поп. Да вот, милый мой, пожалуйста, поэкзаменуйте его.

      Учитель сконфузился, долго думал, что бы спросить, и наконец сказал:

      – Скажите мне, какой предмет грамматики?

      Миша посмотрел по сторонам, поковырял в носу и сказал:

      – Российской грамматики?

      – Все равно, вообще.

      – Этому мы не учились.

      – Что ж с тобой делал поп? – спросил грозно отец.

      – Мы, папашенька, учили российскую грамматику до деепричастия и катехизец до таинств.

      – Ну поди покажи классную комнату… Позвольте, как вас зовут?

      – Дмитрием, – отвечал учитель, покраснев.

      – А по батюшке?

      – Яковлевым.

      – А, Дмитрий Яковлич! Вы не хотите ли с дороги перекусить, выпить водки?

      – Я ничего не пью, кроме воды.

      «Притворяется!» – подумал Алексей Абрамович, чрезвычайно уставший после продолжительного ученого разговора, и отправился в диванную к жене. Глафира Львовна почивала на мягком турецком диване. Она была в блузе: это ее любимый костюм, потому что все другие теснят ее; пятнадцать лет истинно благополучного замужества пошли ей впрок: она сделалась Adansonia baobab[3] между бабами. Тяжелые шаги Алексиса разбудили ее, она подняла заспанную голову, долго не могла прийти в себя и, как будто отроду в первый раз уснула не вовремя, с удивлением воскликнула: «Ах, боже мой! Ведь я, кажется, уснула? представь себе!» Алексей Абрамович начал ей отдавать отчет о своих трудах на пользу воспитания Миши. Глафира Львовна была всем довольна и, слушая, выпила полграфина квасу. Она всякий день перед чаем кушала квас.

      Не все бедствия кончились для Дмитрия Яковлевича аудиенцией у Алексея Абрамовича; он сидел, молчаливый и взволнованный, в классной комнате, когда вошел человек и позвал его к чаю. Доселе наш кандидат никогда не бывал в дамском обществе; он питал к женщинам какое-то инстинктуальное чувство уважения; они были для него окружены каким-то нимбом; видел он их или на бульваре, разряженными и неприступными, или на сцене московского театра, – там все уродливые фигурантки казались ему какими-то феями, богинями. Теперь его поведут представлять к генеральше, да и одна ли она будет? Миша успел ему рассказать, что у него есть сестра, что у них живет мадам да еще какая-то Любонька. Дмитрию Яковлевичу чрезвычайно хотелось узнать, каких лет сестра Миши;

Скачать книгу