LITMIR.BIZ

Скачать книгу

я там изучаю, что читаю, с кем дружу. К ним же я привела в один прекрасный день 1957 года и своего будущего мужа – Владимира Познера. Они были знакомы и с другими моими друзьями, но вопрос был решен ими категорически в его пользу. Помимо всех его внешних и внутренних достоинств, думаю, немалую роль сыграло и знание иностранных языков. И легчайшие ошибки, которые Володя делал в ту пору в русском языке, их умиляли. А какие манеры?! Короче говоря, кисловцы пришли от него в восторг. Но и Володе надо отдать должное: в бедно одетых и совсем уже немолодых женщинах он разглядел, почувствовал очарование былого, высокую культуру, такт, интеллигентность, широкий круг интересов и доброту ко мне.

      Про маму не спрашивали. Отчасти я понимаю, почему. Мама ведь как бы забыла их, и, наверное, им было это обидно: все же они заложили основы моего воспитания.

      Из «своей» квартиры они впоследствии переехали в отдельную крошечную квартирку в Хлыновом тупике (по соседству, рядом с улицей Герцена): поднявшись по грязной, пропахшей кошками лестнице на второй этаж, я звонила в дверь, и мне открывала худенькая Аня в неизменном черненьком платьице с белоснежным кружевным воротничком, легкая, подвижная, до конца жизни оставшаяся брюнеткой с легкой проседью, а в комнате уже сидела строгая Нюня и поджидала меня. Иногда заходил сын Нюни и Гали Володя, – по-моему, замечательный молодой человек, но твердокаменная Нюня не любила его жену, не могла ему ее простить; и сама, и сын были несчастны из-за этого. Нюня – Анна Карповна – где-то работала надомницей, рукодельничала, немного зарабатывала, но главное, она принадлежала к первым «книжницам». У тогдашних книжников было настоящее братство. И как только в книжном, чаще всего на улице Горького, магазине появлялась на прилавке очередная новая книга, начинал неумолчно трезвонить телефон, члены братства договаривались о дежурствах, они дружили, они читали, они любили эти книги и не рассматривали их как источник обогащения или свидетельство престижа. Собственно, об этом можно было бы и не говорить.

      Самым большим знаком доверия со стороны Нюни было то, что она давала мне читать все, что я просила. А просила я много. Меня почему-то больше прельщали дореволюционные издания, с которыми Нюня расставалась на неделю легче, чем с новенькими, только что из типографии томиками собраний сочинений, купленными на последние деньги. По-моему, и Аня, и Нюня считали начавшееся издание настоящей литературы какой-то странной выходкой советской власти, которая в любой момент могла принять сколь угодно причудливую форму.

      К вечеру я возвращалась домой как из другого мира, но в ту пору, конечно, не вполне отдавала себе отчет, в чем состояла радость общения с ними. Конечно, они уже давно умерли. Я очень рада, что мне представился случай рассказать о них. Последней деталью, запомнившейся мне из их жизни – смерти, было то, что Анин кот Мурзик в день ее смерти выбросился из окна.

      Так как получилось очень печально, приведу смешной эпизод из моей университетской жизни, косвенно

Скачать книгу