Скачать книгу

теряя привлекательность, необъяснимо теряют и потенцию. Природа, как ловкий хозяин, отсекает лишние способности.

      В двадцатом веке женщину рассекретили, выставили на обозрение. Она взбесилась. Было много крови.

      У писателя, который не расписался, есть как бы тромб. Когда он рассасывается, писатель становится похож на бога.

      Современный человек живет беззаботно, надеясь на загробную жизнь, в которую не верит.

      У человека есть только один враг – в нем самом. Это лживое, сластолюбивое, мелочное, завистливое, злобное существо. Оно так и ждет, что человек бросится на кого-то во вне, чтобы подчинить его себе. Сатана – внутри нас. Как и Бог.

      Азиатская черта – воодушевление. Против этого на Западе нет оружия. С первыми лучами солнца – вперед, на Запад! И ведь, в сущности, никакой мистики: физика, география, биология и только.

      Полчаса достаточны для любого крупного дела.

      Потеря пристальности – вот что происходит в эпохи революций и потрясений. И читатель отхлынул от литературы. Американцы, кстати, не могут находиться в кабинетах по одному. Их общение сродни безумию – лишь бы забыться, не вспомнить что-то. Что именно – они сами не знают. Поэтому у них очень убедительны фильмы, где это «что-то» возникает за спиной, как кошмар.

      Нужно не только знать свои недостатки, но тут же обращать их в достоинства.

      Важно не то, что человек ест, а с каким аппетитом он это делает.

      Человек, который искренне и бескорыстно хочет помочь, обычно ничего не может.

      Перед тобою бешено мчится поезд. Надо резко оттолкнуться и в полете схватиться за поручни. Таково начало прозы.

      Литература – это тоска по несбывшейся жизни.

      Красота – часть кожи, выставленной на поругание.

      Нет насекомого более ядовитого, чем маленький представитель творческой профессии.

      Как ни боится человек смерти, а каждый умирает героически, не отступив.

      Посмотрев кому-то в глаза, как будто привязываешь его к себе на эту нитку, поводок взгляда.

      Когда мне пытаются сесть на шею, я с готовностью подставляю ее – для того, чтобы человек понял, на что он садится. А вдруг он сделал это нечаянно? И когда он садится удобнее, я без сожаления сбрасываю его и ухожу. Пусть довольствуется грубым смыслом, если не хотел диалога.

      Существование высших сил доказывается разгулом низших.

      С какого-то момента Россия вместо мускулов стала обрастать опухолями.

      Встречая человека, которого давно, несколько лет, не видел, поражаешься – жив! Как будто он остался жить там, давно, и не имеет своей собственной жизни, а только ту, которая связана с тобой.

      Почему русский человек так яростно, горько реагирует на тупость окружающих, на их несовершенство? Потому что он в большей степени часть организма нации, чем европейцы. Иначе он был бы счастлив жить среди дураков и негодяев, счастлив своей избранностью.

      О степени одиночества надо судить не по жалобам, не по

Скачать книгу