LITMIR.BIZ

Скачать книгу

В наэлектризованной политическими страстями атмосфере никто даже не заметил, что протест Валентина Феликсовича не содержал никаких политических требований. Достаточно того, что он протестовал. «Мы каждую минуту ждали, что Валентина Феликсовича арестуют», – вспоминает хирург Беньяминович.

      Между тем для самого Войно-Ясенецкого его акция была совершенно чиста и естественна. Сказав: «Буду священником», – он просто обрел самую подходящую для него форму взаимоотношений с окружающим миром. С этого часа он перестал быть пассивным участником всероссийского вертепа, снял с себя ответственность за беззакония эпохи, стал борцом за чистоту собственную и чистоту тех, кто пожелал бы довериться ему. Таким же независимым остался он в своем отношении к науке.

      «Религиозные убеждения Войно, – пишет профессор Ошанин, – нашли свое выражение в служении определенному религиозному культу, культу "ортодоксальной" Православной Церкви, со всей ее яркой театральностью, со всеми ее окаменевшими догмами, со всем ее сложным ритуалом». Неверующий Ошанин не одобряет этот акт своего коллеги и специально подчеркивает даже: «Профессор Войно-Ясенецкий безоговорочно, без какой-либо критики принял все стороны, все внешние формы православия». Это верно. Принял. Цельная натура Валентина Феликсовича ничего не принимала вполовину. И все же я должен повторить: главная причина, побудившая ученого надеть рясу и крест, была не церковно-служебная, а этическая. И ряса, и крест, и литургии были лишь формой нравственного протеста, его «не могу молчать!» Об этом он сам пишет в своих «Мемуарах».

      «Уже в ближайшее воскресенье, при чтении часов я, провожаемый двумя дьяконами, вышел в чужом подряснике к стоящему на кафедре архиерею и был посвящен им в чтеца, певца и иподьякона, а во время литургии – и в сан дьякона… Это необыкновенное событие посвящения в дьякона произвело огромную сенсацию в Ташкенте, и ко мне пришли большой группой во главе с одним профессором студенты медицинского факультета. Конечно, они не могли понять и оценить моего поступка, ибо сами были далеки от религии. Что поняли бы они, если бы я сказал им, что при виде карнавалов, издевающихся над Господом нашим Иисусом Христом, мое сердце громко кричало: "Не могу молчать!" Я чувствовал, что мой долг – защищать проповедью оскорбленного Спасителя нашего.

      Через неделю после посвящения во диакона, в праздник Сретения Господня[45] 1921 г., я был рукоположен во иерея епископом Иннокентием, и мне пришлось совмещать мое священство с чтением лекций на медицинском факультете…

      Преосвященный Иннокентий, редко сам проповедывающий, назначил меня четвертым священником собора и поручил мне все дело проповеди. При этом он сказал мне словами апостола Павла: "Ваше дело не крестити, а благовестити"».

      Чтобы благовестить – проповедовать – пришлось заново на сорок четвертом году жизни изучать богослужение и основы богословия. Потеснив и без того не слишком долгий сон свой, отец Валентин взялся на новую для него

Скачать книгу