LITMIR.BIZ

      Огороженная нехилым частоколом усадьба тысяцкого Якуна занимала обширное пространство на перекрестье двух улиц и, кроме трехэтажного господского дома и обширного двора с различного рода постройками, имела еще и сад-огород, и выпас, на котором паслось целое коровье стадо. Богато жил Якун, что и говорить, не всякий боярин такую усадебку мог себе позволить, не всякий… Однако ж, как помнил Михаил, ни один «житий человек» – то есть землевладелец незнатного происхождения, скажем, выходец из среды разбогатевших ремесленников или купцов – по своему общественному положению стоял куда ниже боярина, даже самого захудалого владельца какой-нибудь отдаленной вотчины хоть в том же Бежецком Верхе или еще где-то у черта на куличках. Такая уж была градация в обществе – сначала шли «лучшие – вятшие – люди» – бояре, затем – «житьи», а уж потом – «молодшие или черные» – все прочее население. Потому «житьи» бояр не любили и сильно им завидовали. Было с чего!

      Тысяцкий не напрасно говорил про столы. Столы – ломились от яств, и это не было пустым словом, – Михаил ясно видел, как прогнулись тяжелые доски столешниц. Поста, слава богу, никакого не было, а потому и дичи, и всякого мяса, и хмельного питья имелося вдоволь – хоть упейся-укушайся! Разномастные каши с мясом и мясною подливою, жаренные с яблоками гуси и перепелки, смородиновые кисели, пироги-рыбники и простые – со всякой прочей снедью, а еще щи с кислой капустою, ушица налимья, ушица карасевая, окуневая, с лососью. Ну и жаренная на вертеле рыба – ух, и вкусна же – куски большие сочные, прямо-таки во рту таяли…

      – Кушай, кушай, друже, – улыбаясь, приговаривал Сбыслав. – Эй, челядин… Найлей-ко!

      Пили из больших серебряных кубков – не только пиво, бражку, мед, но и привозное вино – мальвазеицу. Пили в больших количествах и не особо пьянели, чай, мед с брагой – не водка паленая, да и правду говорят, что закуска лишний градус крадет.

      Миша от удовольствия аж глаза закрыл да прогнал смурные мысли – сначала поесть как следует, а уж потом думу думать! Глаза разбегались – и не только от яств. Посуда на столах – золотая, серебряная, лавки-скамейки резные, узорчатой тканью покрытые, в окна – свинцовые, со слюдой, переплеты вставлены, божница-киот – оклады все в золоте, лампадка зеленым огоньком светится. Да уж, не бедно жил тысяцкий Якун, совсем-совсем не бедно!

      Окромя молодого хозяина и гостя, за столом сидела дородная женщина в вышитом затейливой вязью убрусе – Сбыславова матушка, и другие родственники – младшенькие братья-племянники да девчонки – сестры-свояченицы и прочие. Девки пересмеивались, переглядывались, выпивали… и, вопреки всем представлениям Михаила о затворничестве древнерусских женщин, вовсе не чувствовали себя в чем-то ужатыми, скорее даже, наоборот – развеселясь, песни запели, почему-то – про дождь:

      Видать,

Скачать книгу