LITMIR.BIZ

Скачать книгу

окраску. Осенью она становится коричнево-бурой, а зимой – сероватой. Все это напоминало весеннее распускание и осеннее увядание растительности. Лиэ сделал шаг в сторону нового образа Марса как высыхающего мира, но тогда его гипотеза осталась без внимания широкой общественности.

      В 1860-е годы эскизы, созданные основоположниками ареографии, уже не устраивали астрономов. Каждый рисовал, что ему вздумается, и сочинял произвольные названия. Общеупотребимым оставалось только название Большого Сирта – Море Песочных Часов. Решить эту проблему взялся англичанин Ричард Проктор, автор ряда популярных книг по астрономии. Он собрал все эскизы Марса, какие смог раздобыть, и в 1867 году выпустил первую «стандартную» карту планеты, все элементы которой были поименованы. Проктор постарался не забыть никого из астрономов, работавших в ареографии, и на карте появились: море Локьера (современное название – плато Солнца), пролив Гершеля-сына (Сабейская земля), континент Медлера (равнина Хриса, плато Офир и горы Фарсида), море Маральди (земля Сирен и Киммерийская земля), страна Кассини (равнина Амазония) и тому подобные. Обращает на себя внимание, что Проктор априорно принял мнение большинства астрономов о том, что Марс подобен Земле и там есть моря с континентами, а после тиражирования его карты в этом больше не сомневались и широкие массы образованных людей, привыкших следить за астрономическими новостями.

      Первые марсиане

      Представление о марсианах значительно менялось со временем.

      Древние (например, египтяне) населяли жителями все небесные миры, и Марс был лишь рядовым светилом в длинном ряду обитаемых звезд.

      Идея о том, что души умерших людей переселяются на небо, имела отношение и к Марсу. Так, итальянский поэт XIV века Данте Алигьери описывает в «Рае» (третьей части знаменитой «Божественной комедии») путешествие по пятому небу и обитающих там марсиан, которые представляют собой души неописуемой красоты, образующие громадный крест с изображением Христа:

      Как, меньшими и большими мерцая

      Огнями, Млечный Путь светло горит

      Меж острий мира, мудрецов смущая,

      Так в недрах Марса, звездами увит,

      Из двух лучей слагался знак священный,

      Который в рубежах квадрантов скрыт.

      Здесь память победила разум бренный;

      Затем, что этот крест сверкал Христом

      В красе, ни с чем на свете несравненной…

      Однако европейские философы эпохи Просвещения не придавали большого значения Марсу. Так, французский писатель Бернар де Бовье Фонтенель в «Беседах о множественности миров» («Entretiens sur la pluralité des mondes habites», 1686), популяризирующих учение Коперника, пишет, что не следует растрачиваться на беседы о реальности существования марсиан – жители красной планеты этого не заслуживают. Немецкий философ Иммануил Кант утверждал, что если на соседней планете действительно есть разумные обитатели, то они нисколько не умнее нас. Виктор Гюго соглашался

Скачать книгу