LITMIR.BIZ

      С каким безумием почтил ты человека,

      Как жутко высоко ты длань его занес,

      Ты, вещий и святой старик–библиотекарь,

      Кротчайший из людей и повелитель гроз!

      В убогой комнате, зарями золотыми,

      Когда Москва спала, а Кремль был нежно–ал,

      Листы дрожащие, непонятый алхимик,

      Реченьем пурпура и крови покрывал.

      Как зыбким ладаном, овеянный отцами,

      Сын человеческий, сыновством ты болел;

      И выкликал, трубя над горными мирами,

      Аскет и праведник, – бессмертье грешных тел!

      Высокий серый крест… У мшистого подножья

      Желтеет тускло шар на скрещенных костях.

      Вдали – гряда холмов. А сверху: Нива Божья.

      Славянской вязию гласит поблеклый стяг.

      Адамов череп там возник из бренной персти,

      Но в ужасе глазниц подъята тьма гробов:

      Так когти льдистые владычной древней смерти

      Еще свирепее под молотом веков!

      Эдема бедный Царь, на дне времен не ты ли,

      Как божий сын, сиял в безгрешной наготе,

      И то тебя – Тебя – нагого пригвоздили

      Твои сыны, вверху, на сером том кресте?

      …А там холмы, холмы… И сверху: Нива Божья,

      Вписал Неведомый на полинялый стяг

      И опочил, припав у серого подножья,

      С нетленной лилией в хладеющих перстах.

      То верно был монарх, кто взора жадной тягой

      Тарпана дикого сдержал привольный лёт;

      Чей клич, как первый конь, носился пред ватагой

      И заклинал, грозя, и в дальний звал поход.

      Нагой среди нагих, седым крылом орлиным

      Холодный блеск чела по праву оттенил;

      И первый тот венец за первородным сыном

      Копьем жестоких битв, не дрогнув, закрепил.

      То верно был пророк, кто на костер гудящий,

      Кудрявый, радостный, юнейший из костров,

      Пролил всю кровь свою и, бледный, пал средь чащи,

      Как жертва сладкая для трапезы богов.

      Любовь вам, пращуры, чьи трепетные жилы,

      Как узы строгие, на хаос налегли,

      А сердца рдяный угль и чресл слепые силы

      Вещали тайну солнца и земли.

      И это был поэт, кто в темном реве ветра

      Ловил крылатую души своей печаль

      И звуки первые размеренного метра

      Одни, свистящие, любил в тебе, пищаль;

      Кто в шее лебедя провидел выгиб лиры,

      В кудрях возлюбленной искал поющих струн;

      Блуждая по горам, на красные порфиры

      Врубил,

Скачать книгу