LITMIR.BIZ

      Я выхожу из полицейского участка. Погожий воскресный день, но солнце не в силах разогнать мрак у меня в душе. Мой адвокат поджидает меня на улице с букетом в руке и со словами утешения на устах. Он говорит, что обзвонил все больницы, все морги (каждый из нас поступает таким образом, когда кто-то из близких не возвращается домой к определенному часу), но Эстер не обнаружил. Говорит, что благодаря его стараниям журналисты не пронюхали, где я сижу. Еще говорит, что нам следует обсудить ситуацию, выработать стратегию, которая защитит меня от тяготеющих надо мной обвинений. Я благодарен ему за внимание, хоть и знаю, что дело вовсе не в стратегии, а просто он не хочет оставлять меня в одиночестве, потому что понятия не имеет, какой фортель я способен выкинуть (напьюсь и снова попаду в полицию? Устрою скандал? Попытаюсь покончить с собой?). Отвечаю, что у меня много важных дел и что он не хуже меня знает: никаких проблем с законом не возникнет. Адвокат настаивает, я не уступаю – ведь, в конце концов, я – свободен.

      Свободен. Свободен пребывать в отверженности и одиночестве.

      Беру такси, еду в центр, прошу остановиться у Триумфальной арки. Иду по Елисейским Полям в сторону отеля «Бристоль», где мы с Эстер пили горячий шоколад всякий раз, когда кто-нибудь из нас возвращался из-за границы. Это сделалось своего рода ритуалом: мы дома, мы погружаемся в любовь, которая нас соединяет, хотя жизнь с каждым днем все больше разводит по разным дорогам.

      Шагаю дальше. Прохожие улыбаются, дети радуются, что вдруг, в разгар, можно сказать, зимы на несколько часов нагрянула весна, плавно движется поток машин и всё вроде бы в порядке, если не считать одного обстоятельства: никто в этом городе не знает, или делает вид, что не знает, или это просто никому не интересно, что я только что потерял жену. Что же они, в самом деле не понимают, как мне тяжело?! Все должны испытывать печаль и сострадать человеку, чья душа кровоточит от любви, а они продолжают смеяться, они по-прежнему барахтаются в своих мелких и никчемных жизнях, ликуя оттого, что настал уик-энд.

      Забавная мысль: у многих из тех, кто идет мне навстречу, тоже душа в клочьях, а я не знаю, почему и как они страдают.

      Захожу в бар купить сигарет, а бармен отвечает мне по-английски. Захожу в аптеку за любимыми мятными пастилками, а девушка за стойкой говорит со мной по-английски. И ведь в обоих случаях я обращался к ним по-французски. Неподалеку от моего отеля меня останавливают двое парней – только что из Тулузы, – они ищут нужный им магазин, расспрашивают всех подряд, но никто не понимает, что они говорят. Что случилось? За сутки, проведенные мною в камере, на Елисейских Полях сменился язык?

      Индустрия

Скачать книгу