Заурядные письма священника своей мертвой жене - Франц Вертфоллен

Скачать книгу

у вас сознание такое развращенное, что в вопросе «красив ли я» вы секс слышите, то не надо это недовольством мелочным вуалировать.

      Я: Вы… вы мне будете говорить, как я исповедовать должен?

      ОН: Вы глухой, патер? Я вам говорю, что мысли о гейском сексе не должны вам в голову лезть, когда вас о красоте спрашивают.

      Я: Что?! Вы! Да вы себя видели? Вы шторку вот таким жестом одергиваете, вот так зависаете, глаза бесстыжим образом на меня поднимаете и спрашиваете, с соблазняющей серьезностью спрашиваете – «красив ли я?».

      ОН: С соблазня… что?! Да вы гей!

      Кэт, я дышал, как мог, чтоб спокойнее. Считал. А он ведь не ушел. Стоял, наблюдал, и прямо поклясться могу – смеялись у него зрачки. Смеялись, бесстыжие!

      Я: Зачем вы спрашиваете тогда? Зачем вопросы такие людям задают?

      ОН: Вы серьезно полагаете, что я мечтаю затащить старого, костлявого, лысеющего, лошадинолицего англичанина к себе в кровать? Да вас от камамбера не отличить – и на лицо, и по запаху.

      И вот, Кэт, что оскорбительнее – когда за гея считают, или вот так отчитывают? Отчего ж я тупой такой, так долго слова подбираю… Я ж потом за весь вечер столько подходящего, умного столько придумал, а тогда только и ляпнул:

      Я: Да что вам надо?

      ОН: Рассказать кое-что хотел. Не дрочите, не гейское. Но времени уже нет. На кофе заеду. Может быть.

      И пошел.

      Но обернулся – и на всю церковь, поганец:

      ОН: А подобные вкусы свои скрывать надо. Я вас уже арестовать должен. За одни мысли такие – треугольник на грудь и в концлагерь. Тише, патер, такими делами заниматься надо. Тише.

      Святые угодники!

      Кэтти,

      Он пришел на кофе.

      Господь сохранил. Я уже на собрание собирался, все переживал, что опаздываю и до комендантского часа не успею. Все взял почти, как стук – требовательный такой – в дверь. Точно не паства. Кто там? Гестапо. Открывайте. Глупо да, а все равно у меня от этого сердце в уши, как у зайца. Открыл. Солдаты ввалились. Пошли мои клетушки осматривать. Методично так – тут прикладом постучали, там, открывайте, говорят. Все шкафы, кровать… бац, тайник нашли – настучали прикладами-то. Открывайте. А я как открою, там же постель. Хорошо, Цацика забрали, но постель там. Открыл. А не открыл бы, так они мне что – стену бы проломили и точка.

      Кэт, не пойму, страшно так почему. Ведь не должно бы. Весь испотелся. А они на тайник глянули – ни вопроса не задали, дальше пошли. Он, вообще, на шкаф походит или на гроб, но ведь кто в гробу одеяльце хранит? Промолчали. У входа встали. Тут он вошел. Все в том же пиджачишке, с коробкой в руках.

      ОН: Ночи, патер. Как поживаете?

      Я: Божьей помощью.

      ОН: Немощно, значит. Кофе? Дела?

      Я: А?

      ОН: Присядьте. Джон, я, знаете, нервный из-за работы. Мне крайне не нравится, когда люди не собраны и тупят. My worst pet peeves, I can’t help to freak out on people not answering my questions and people saying “hein?”. If there were an instruction for a safe interaction with me – it would be amazingly simple: don’t go silent when asked something and don’t act like you have a bloody attention disorder. Are we clear about it?

      Я: Yes, sir.

      И говорил он это с теплейшей улыбкой.

      Страшно.

      ОН: Вы хороши в кофе? Вообще, откуда у вас кофе-то… Конрад, будьте добры.

      Отдал пакет какому-то детине.

      Тот

Скачать книгу