ТОП просматриваемых книг сайта:
Карты Люцифера. Алексей Атеев
Читать онлайн.
В числе коллекционеров были представлены самые разные слои населения Российской империи, начиная от великих князей, через своих посредников пополнявших и без того громадные собрания, и кончая разночинной интеллигенцией вроде писателя и философа Розанова, собиравшего античные монеты. Купцы-старообрядцы приобретали иконы древнего письма, первопечатные часословы и Евангелия, обычные московские мещане собирали, к примеру, поддужные валдайские колокольчики или старинные пивные кружки. Встречались и вовсе странные личности, охотившиеся за амбарными замками или шарманками. Каждый выбирал себе страсть по возможностям и средствам.
После революции подавляющее число коллекций пошло прахом. Людям стало не до собирательства – тут не то что собрание цацек, жизнь бы сохранить. Часть добра еще в первые месяцы была скуплена предприимчивыми иностранцами и вывезена, что-то погибло в пламени революции и Гражданской войны, но большинство вещей просто разошлось по случайным рукам или пылилось в забвении. Правда, и в смутное время потрясений встречались отдельные отчаянные чудаки, не изменившие страсти собирательства. Например, коллекционировали денежные знаки многочисленных правительств, армий и территорий. Свои деньги выпускали даже крошечные городки, вроде Армавира или Шполы, а также мелкие банды, трактиры и мельницы. Не беда, что изготовлены часто они были с помощью цветных карандашей и акварельных красок. Купюры попугайских расцветок имели хождение на определенном, пускай крошечном кусочке бывшей Российской империи, и обеспечивали свою ценность, если верить чернильным надписям на них, «золотым запасом государственного банка». Однако при обнаружении в ходе обыска подобной коллекции могли и к стенке поставить.
Кончилась братоубийственная смута, распустился ядовитый дурман – цветок нэпа. И вновь зажглись стяжательской страстью глаза собирателей. Наступило время – только не зевай. Из укромных уголков стали выплывать собиравшиеся десятилетиями ценности: драгоценный фарфор Попова и Гарднера, изделия мастерских Фаберже, западноевропейская и русская живопись. Стоили эти вещи в сравнении с мировыми ценами гроши. Впереди оказались бойкие иностранцы, воспользовавшиеся доверчивостью и бедственным положением советских людей. Да что там отдельные граждане! Само государство, якобы нуждавшееся в средствах для восстановления и развития экономики страны, развернуло невиданную доселе торговлю национальным достоянием. Из Эрмитажа и других