LITMIR.BIZ

      По бесшумному, похожему на трубу коридору Центра, с синими окнами-иллюминаторами, крался Марк Аронович Одинштейн. Крался он к себе в кабинет. Все думали, что Одинштейн на конференции. Пускай думают.

      Сквозь синие иллюминаторы было видно, как глубоко внизу в огромном зале у мониторов сидит множество людей. Они глядят на свои мониторы, подключенные к величайшему в мире компьютеру, и думают, что они самые умные. Пускай думают.

      На цыпочках Марк Ароныч добрался до нужной двери и перекрестился. Тут вы вправе удивиться и спросить: зачем он это сделал? Но Марк Ароныч знал, что делал, потому что не перекрестись он перед тем, как открыть дверь, он оказался бы в совсем другом кабинете. А этот кабинет, в который он попал, был оборудован специально для тех случаев, когда Марк Ароныч не хотел, чтобы его нашёл кто попало.

      В этом кабинет тоже был монитор. Но на полочке за занавесочкой лежали пыльные пергаментные фолианты, съёжившиеся папирусы, шелковые свитки и глиняные таблички, испещрённые загадочными письменами.

      Если бы сюда забрался кто-нибудь посторонний, он бы, конечно, побежал к монитору, потому что современный человек никогда не подумает, что можно взять книгу и всё там прочитать.

      Человек, который ждал Одинштейна, был не посторонний, а доверенный человек. Увидев Марка Ароныча, он подскочил со стула, а Марк Ароныч, наоборот, упал в кресло и стал утирать пот.

      – Ну что, купили? – спросил он трагическим шёпотом.

      – Купил, – ответил человек и почему-то испуганно оглянулся на монитор.

      Марк Ароныч выхватил у него из рук свиток, писанный еврейскими письменами, а другой рукой достал из кармана очки, погрузился в чтение.

      Человек незаметно сидел, уставясь на ковёр, и лишь иногда закладывал то правую ногу за левую, то наоборот.

      Наконец Марк Ароныч кончил читать, снял очки, достал платок и снова протёр им лысину.

      – Боже мой, боже мой! – сказал он, наконец. – Так я и знал.