Геопанорама русской культуры: Провинция и ее локальные тексты - Отсутствует

Скачать книгу

Л. Ханникайнен).

      Берег озера – самая характерная карельская картина, будь то прибрежные валуны, набережная Онежского озера в Петрозаводске или «стройных коричневых сосен толпа на речном берегу» (Г. Кикинов).

      Обобщенно говоря, Карелия – «страна у великой земли на краю» (Т. Гуттари). Это и реально пограничная территория, так что «граница» – весьма частый образ в литературе. «Пограничность» в ее специфическом качестве лучше всего выражена в стихах финноязычных карельских поэтов, например, у Т. Сумманена:

      …А там лежат такие же холмы,

      Лесное озеро, в гранит закованное.

      Страна глядится из сосновой тьмы,

      Чужая, и родная, и знакомая.

      (пер. Б. Окуджавы)

      То же в пер. А. Щербакова:

      Лес стоит на сопках, как стена,

      тихие озера окружая.

      Вот граница.

      А за ней страна,

      не моя

      и все же не чужая.

      «Финская» и/или «финляндская» тема привносит в образ Карелии идеи размывания границ и взаимообратимости «своего» и «чужого»:

      Ну, вот валун на валуне.

      Сосна на валуне.

      И по душе такое мне

      На финской стороне <…>

      Но и у нас такая есть суровая краса,

      Как будто знак мне или весть

      Дают о ней леса.

      (А. Прокофьев)

      <...> И повернувшись в сторону Суоми,

      Впервые вдруг с недоброю душой

      О ней подумал он не как о доме,

      А как о чьей-то родине чужой.

      (М. Тарасов, «Финский боцман»)

      Идея «своего» в «чужом» и наоборот сопряжена с этнической образностью и реализуется в очерково-бытописательской литературе. «Кому же жить в этом мрачном краю леса, воды и камня, – писал М. М. Пришвин, – среди угрюмых елей и мертвых богатств золота и серебра? Казалось бы, что тихие, молчаливые, невзрачные финны более других народов могли бы примириться с этой жестокой средой, приютиться где-нибудь между озерами, скалами, лесами и медленно, упорно, молчаливо приспособлять себя к природе и природу к себе. Но финну жить здесь не пришлось, его место заняли славяне» (Пришвин 1970, 35–36). Эта тема развивается и в современном устном дискурсе: рассуждениях о том, что русскому человеку «трудно любить» Карелию, природа которой не соответствует его «национальному характеру», в отличие от карела и финна. Еще А. Ф. Гильфердинг заметил, что «здесь природа отказывает в том, без чего нам трудно представить жизнь русского человека» (Гильфердинг 1949, 21). В согласии с этой идеей существует представление о «севернорусском» человеке, который совмещает в себе «скандинавские» и «славянские» признаки.

      Всем, кто хоть немного знаком с культурой Русского Севера, хорошо известны постоянно цитируемые характеристики жителей Олонецкой губернии, данные П. Н. Рыбниковым, А. Ф. Гильфердингом и другими исследователями края. «Народа добрее, честнее и более одаренного природным умом и житейским смыслом я не видывал, –

Скачать книгу