LITMIR.BIZ

Скачать книгу

еще ничего не знали. И не могли знать, не могли даже подумать, что скоро, совсем скоро взорвется наше счастливое детство…

      НОВЫЙ ДРУГ

      В тот памятный 1939 год холода пришли рано – уже в начале октября появились заморозки. Пришлось папе доставать с чердака вторую, зимнюю раму. Между рамами положили ватный валик, покрытый плотной белой бумагой, и украсили мелко нарезанными кусочками цветной бумаги. На середину валика бабушка поместила желтый картонный крестик с косой поперечиной. На концы валика мама поставила две розетки с солью, чтобы стекла меньше потели. Я тоже приложил руку к украшению окна – положил несколько красивых гладких камушков, собранных на реке. Бабушка перекрестила окно, как будто оно живое.

      – Теперь нам не страшен Мороз Иванович, – сказала она. – Перезимуем, благословясь.

      Довольные своей работой, все пошли пить чай.

      Потом я завел граммофон, и мы с Тоней стали слушать новую пластинку, которую папа привез из Ленинграда.

      – Это песня про то, – сказал папа, – как у озера Хасан всыпали перцу японцам наши три танкиста, три веселых друга.

      Мы с Тоней несколько раз прокрутили пластинку – все искали слова, как танкисты ловят япошек и сыплют им перец. Но слов таких не было. Вообще японцы не упоминались. Были только слова:

      …И летели наземь самураи

      Под напором стали и огня.

      Мы пошли к папе за разъяснениями.

      – Здесь только про самураев каких-то. А про японцев нет ни слова, – сказал я.

      – Так это и есть японцы! – засмеялся папа. – Самураи – это военные японцы. Они не сдаются в плен, а делают себе харакири, то есть режут сами себе животы.

      – Вот теперь мне понятно! – обрадовался я.

      Харакири, харакири! Слово-то какое красивое! И я тут же побежал на улицу рассказывать мальчишкам о самураях, о нашей победе над ними, о дружных наших танкистах.

***

      Как-то после завтрака бабушка сказала нам с Тоней:

      – Сегодня мы пойдем в гости.

      – Вот здорово! А куда пойдем? – спросил я.

      – К бабе Акке, она вчерась приходила к нам.

      Финка, бабушка Акка, была еще не очень старая. Но четыре дня назад она едва дошла до нас. В каждой руке по палке, сгорбилась буквой «г» и, морщась от боли, крошечными шажками передвигалась.

      – Ой, Афимьюшка, выручай! Скрючил меня радикулит проклятый, нет силы терпеть!

      – Ах ты моя горемычная, – говорила бабушка Фима, снимая с гостьи пальто. – Сичас, сичас, милая, Господь нам поможет.

      Я стоял рядом и видел, как бабушка Фима помогла снять вязаную кофту с больной, через ситцевую сорочку стала прощупывать и простукивать пальцами ее позвоночник. Потом уложила гостью поперек небольшого порожка, головой в комнату, обула свои старые чуни (валенки с обрезанными голенищами) и стала бережно ступать на больной позвоночник. У меня всякий раз екало сердце: вдруг она раздавит финку? Бабушка Акка постанывала, но терпела. А бабушка Фима, наступая на позвоночник, шептала молитвы. Поплевывала через левое плечо и правой рукой делала жесты, как бы прогоняя что-то прочь, за порог.

      Потом они пили чай и долго

Скачать книгу