Скачать книгу

нас связывать и дальше. В двадцать два мне предложили аспирантское место в Москве, но по специальности, которая не вызывала ничего, кроме недоумения, – научному атеизму. В Воронеже никаких перспектив не было, я как бы намеренно вышел из того круга, центром которого были родители, продолжать старые отношения я не хотел, да и не мог, однако сейчас, задним числом, мне странно, как быстро произошел этот разрыв, как быстро я был изъят из их жизни, а они из моей.

      Несмотря на отличный диплом, места при университете для меня не нашлось, и я был распределен в школу. Шел август. Я уже начал готовиться к урокам, несколько раз побывал в своей будущей школе, Федора Николаевича в это время в Воронеже не было, еще в июне он уехал в Москву, где тяжело болела, а в конце июля умерла его мать. В середине августа он вернулся, чтобы уладить воронежские дела перед возвращением, уже окончательным, в Москву. Отец после смерти жены оказался совсем один, очень сдал, и оставлять его надолго было нельзя.

      Больше как о шутке я рассказал Федору Николаевичу о месте научного атеиста, но он отнесся к этому иначе, и я в конце концов следом за ним поехал в Москву. Может быть, не столько из-за его доводов, сколько из-за него самого. В ноябре я легко выдержал экзамен и стал аспирантом. В Москве через два года я женился на милой девушке, тоже аспирантке, но из другого сектора, она была похожа на мою мать, но не лицом, а скорее повадкой и, я думаю, будь родители живы, понравилась бы им. На последнем году аспирантства у нас родился ребенок; кучу проблем, которую это вызвало, мы, признаться, не предвидели. Ни жить, ни работать было негде. С Федором Николаевичем мы в то время почти не общались, оттого и жена, и я были буквально поражены, когда он предложил поселиться у него в большой трехкомнатной квартире на Суворовском бульваре, оставшейся после смерти отца. Несколько раз он даже пытался нас там прописать, а потом, когда выяснилось, что единственный путь – усыновление, он и моя жена сумели уговорить меня на это. В январе семьдесят второго года, ровно за семь лет до неожиданной смерти Федора Николаевича, я стал его сыном, правда, сохранив свои прежние имя, отчество и фамилию. Умер Федор Николаевич 16 января семьдесят девятого года в нашем подъезде от разрыва сердца. Смерть была мгновенной. Врач-кардиолог, который жил на втором этаже и тут же спустился, уже ничем не смог помочь.

      После смерти Федора Николаевича я оказался его единственным наследником, других родных у него не было. Среди той части имущества, которая нам была не нужна и которую мы запихали на антресоли, находился и огромный портплед с бумагами и записками. Я знал, что остальное он сжег год назад, а с этим собирался работать дальше. То, что я убрал эти бумаги и забыл о них, – мой грех, так же как и другой грех – согласие на усыновление: есть вещи, которые делать нельзя, даже если никому от этого не стало хуже.

      Надо сказать, что при том, что последние годы мы действительно жили, как одна семья, Федор Николаевич никогда не посвящал меня в свою работу, да и я ни в коей

Скачать книгу