LITMIR.BIZ

Скачать книгу

удостоверения всех присутствующих на коллективной фотографии. Я по инструкции своего не взял, а у моего помощника оно было. Засмущался один из американцев и тут же свое забрал. Позже он подсел ко мне и честно признался, что работает в ЦРУ.

      – Владимир! Я знаю, ты из КГБ, – говорил он мне на русском. – Скажи, какое донесение ты будешь писать о нашей встрече, а я скажу тебе, что напишу я.

      Попытки объяснить мою принадлежность только к Прокуратуре СССР его не убедили. Характерно, что до этого в Англии я слышал в Скотленд-Ярде аналогичные намеки, высказанные, правда, в более деликатной и не столь откровенной форме. Чего-чего, а шпиономании хватало всем.)

      Вообще же о незнании английского жалею по сей день. Но тогда, в 64-м, надежда на успешное освоение иностранного оставалась. В квартире, где я корпел над учебником, на кухне два военных летчика (муж преподавательницы и его сослуживец) принимали по сто граммов. По телевизору передали какое-то чрезвычайное сообщение. Голоса пьющих становились все громче и запальчивей. Я тихо подошел к двери, прислушался:

      – Саша, еще один такой фортель – и я выброшу этот партийный билет к… матери!

      – Серега, успокойся. Тебе нужны неприятности? Держи язык за зубами.

      Минут через пять входит расстроенная «англичанка».

      – Что случилось, Светлана Михайловна? – спрашиваю я ее.

      – Володенька, только что передали – сняли Никиту Сергеевича Хрущева. Наш новый генеральный секретарь Леонид Ильич Брежнев. Все, что делал Хрущев, было неправильно, и за это его наказали.

      – Самое главное, не расстреляли как английского шпиона Берию, – зло говорю я, – может, он такой же шпион.

      – Ну зачем ты так. – Светлана Михайловна вздыхает, и я понимаю, что ей так же, как и мне, трудно осознавать, что произошло в нашей стране в очередной раз. Наиболее преданный и верный соратник генсека свалил очередного «верного ленинца», чтобы самому стать таковым. Теперь его курс к светлому будущему будет самым правильным. Ведь меня учат: «Партия – честь, ум и совесть нашей эпохи». Новый курс приветствовали бурными аплодисментами и криками «одобрямс».

      «Хочу быть коммунистом», – скажу я через восемь лет на бюро Заводского райкома КП Украины, а через девятнадцать лет приду в Свердловский райком КПСС Москвы, чтобы забрать партбилет и учетную карточку члена КПСС. Мне предлагали выбросить партбилет и выйти из КПСС раньше, когда набирала силу межрегиональная депутатская группа, почувствовавшая приближение победы. Это давало очки в будущем перераспределении мест под солнцем. Последнее казалось кощунственным, и не потому, что я был ортодоксальным коммунистом. В те далекие годы следовало быть академиком Сахаровым, генералом Григоренко, Владимиром Высоцким, Анатолием Марченко, чтобы в конце 80-х иметь моральное право называть себя демократом и стойким противником коммунистической идеологии. Перевертыши, перевертыши! Что хотели, то и имеем. Русские люди, дворяне по происхождению, в таких случаях стрелялись, ибо не было ничего страшнее, чем потеря чести. За годы советской власти

Скачать книгу