LITMIR.BIZ

      Вертолёт проскрипел резиной шасси о металлическую арматуру временной площадки, Вилле выпрыгнул на землю и, пригнувшись, побежал прочь от заполнивших воздух колючих иголок. Цилиндр светил так, что было видно как днём, только свет – красный.

      Он увидел, как справа кто-то машет фонариком, и направился туда.

      – Здесь наш штаб, временно. Пока живём в нём, завтра будут новые дома – расселимся. Скудников! – Человек протянул руку: – Добро пожаловать, Александр Ионович!

      – Спасибо, – перекрикивая набирающий высоту вертолёт, ответил Вилле.

      – Мы подготовили для вас отчёт. Пройдёмте.

      – Ну а кратко? Что там вообще?

      – Что там? – Скудников нахмурился и посмотрел в землю. – Там – чужие.

      1.2

      Гатчина

      апрель, 2030

      Пострадавшего сопровождали чуть ли не всем комбинатом – сначала до вертушки на проходной, затем до капсулы скорой помощи, чтобы под крики мастеров снова разбежаться по цехам.

      Что и говорить, ночная смена выдалась неспокойная. Молочные боги пребывали в гнусном настроении: молоко плохо скисало, сливки со стабилизатором густели и забивали трубы, пасты не желали выходить на требуемую жирность. А про людских покровителей и вспоминать как-то неловко – они давно взяли самоотвод.

      Не повезло оператору мойки. Во время набора ёмкость с азотной кислотой пошла верхом – вроде как не сработал датчик уровня, и парня обдало с головы до ног. Ошалевший он ворвался в маслоцех, где с него сорвали расползающуюся прямо на глазах куртку, облили из кёрхера, обработали пищевой содой, наложили марлевые повязки и вызвали скорую. Бедняга выглядел прескверно и мучительно стонал.

      Печа наблюдал за этим из цеха паст и десертов. Сидел в стеклянном контейнере операторской между цехами – ни пасьянс без стрёма разложить, ни вздремнуть – и разрывался на два фронта: в его цехе шёл набор в танк молока, о чём свидетельствовали увеличивающиеся цифры на мнемосхемах мониторов, в смежном цехе хныкал у маслообразователя обожжённый парень. За цифры Печа отвечал головой, за парня – разве что совестью. Только помочь ничем не мог.

      Когда он отсёк литраж и дал на приёмку команду проталкивать молоко водой, оператора мойки уже унесли.