LITMIR.BIZ

      Они действительно торопились. Пока убирали останки шатара, Сойка залечил рану Зеленому. Потом присел около меня.

      – Твое? – Протянул флягу. Надо же, а я с ней уже попрощалась.

      – Спасибо. – Я взяла и не смогла не улыбнуться. Даже не верится, что они братья. Старший напоминает застывший кусок льда, а младший – словно прохладный ветерок в жаркий летний день.

      – Давай посмотрю, что с ногой.

      Морщась, сняла повязку. Лес, я сижу на мху, а незнакомый мужчина, которому я даже не представлена, видит кусок обнаженной кожи бедра. Да моя преподавательница этикета в обморок бы грохнулась от такого зрелища! И плевать, что на коже надрез, я в штанах, и мужчина – целитель. Про́клятые приличия!

      Нет, я точно неправильная княжна. Прикосновения прохладных пальцев приятны, и мне ни капельки не стыдно.

      – Видишь, края багроветь начинают? – Он обвел пальцем рану. – Это заражение.

      И почему я не удивлена? Сегодня не мой день. Дожить бы до вечера и не отправиться за грань.

      – Я сейчас почищу рану, но закрывать не стану. Завтра проверим, а после заживим. Хорошо? А на командира не злись. Хоть ты нам и помогла, он не может доверять первому встречному.

      Я понимала, но все равно злилась.

      – И зря ты не стала с нами говорить.

      Да, наверное, стоило попытаться. Но ненависть в голубых глазах плохой помощник откровению.

      – Вот и все. – Он отнял руку. – Помочь перевязать?

      – Спасибо, я справлюсь.

      От одной мысли, что его руки будут еще ближе, мне стало плохо, а щеки загорелись румянцем.

      – Вы закончили? – холодно осведомились за моей спиной.

      Вымораживающий тон командира, и смущение испарилось как не бывало. Захотелось вскочить и сделать что-то такое… совсем непозволительное для княжны, но я сдержалась. Сжала зубы и представила себе, как вызываю ледяного на поединок. Эх, с каким наслаждением я бы попинала наглеца!

      – Да, закончили. – Сойка поднялся и бросил на меня быстрый взгляд. Показалось, или в нем действительно промелькнуло сочувствие?

      – Тогда нас ничто больше не задерживает, не так ли?