Скользкая рыба детства - Валерий Петков

Скачать книгу

Я чувствовал вину, вслух ничего не говорил, лишь молча и трусливо пытался убедить себя, что бидончик – не мой.

      Зимой мы бегали на лыжах по краю леса. Был виден пристывший, неуютный пляж, перекат шумел укоризненно, не замерзала речка на быстрине, и я всякий раз досадовал на себя за то, что осенью за бидоном ходил Шурка, а не я. Никак меня это не отпускало.

      Значит, прав был Шурка. Это меня злило, потому что возразить было нечего.

      Мы учились в одной школе, я заходил за Шуркой перед занятиями.

      Он оказался умелым и хватким, на уроках труда его хвалили, но вот с русским языком была беда. Деревенский говор мешал правильному написанию, и грамматика хромала.

      – Тебе легче сделать, чем запомнить, что надо писать не «тубаретка», а «табуретка», – отчитывала его старейший педагог школы, учительница русского языка Ангелина Петровна.

      У меня же всё было наоборот. Я сходу мог не вспомнить правило, но писал практически без ошибок. Такой вот, вроде ниоткуда – «абсолютный» слух.

      С Шуркой мы заключили соглашение: он делает за меня табуретки, вытачивает напильником из квадратной болванки бесполезные молотки, а я пишу за него сочинения.

      С этими рукописными опытами почерк я испортил на всю жизнь. Надо было за то же время успеть накатать в два раза больше! И не просто текст, а добротное, полноценное сочинение, грамотно и на определённую тему.

      Некоторые хитросплетения слов в моем сочинении потом никто не мог распутать и перевести на русский язык, даже я сам, а Шурка половину урока красиво «срисовывал» мой текст.

      У Шурки всё было строго на своих местах, в коробочках, промаркировано, а почерк – каллиграфический. Вообще он был необыкновенно аккуратен. Как будто не в деревне родился.

      В итоге я получал 5/4, а он – 5/5.

      Меня оценки не огорчали. Даже был какой-то необъяснимый кураж – успею вовремя или нет? И ни разу Шурку не подвёл.

      Всё было сообразно – мне нравилось сочинять, а ему – делать руками.

      Зима была суровая, несколько раз выпадало короткое, как зимний день, счастье – отменяли в школе занятия.

      Мне нравилась тихая, улыбчивая Зина и я всё время проводил у Галкиных. Беленькая, подсвеченная невесомым ореолом волос, сидела она напротив окна, смотрела в учебник, опустив глаза, чему-то легонько улыбалась и краснела вдруг.

      Первая, «телячья» влюблённость, когда за счастье – просто лизнуть руку и долго не засыпать, волнуясь и улыбаясь наедине, вспоминая важные мелочи.

      Весна налетела наскоком, снег исчез скоро. Мы начали говорить о каникулах, Шурка с Зиной должны были уехать на всё лето к родне, в деревню, меня увозили далеко – на юг.

      Нам не хотелось расставаться. Но нас не спрашивали.

      Тёплый апрель. Припекает, дремотная лень, и уроки в тягость. Трава зелёная встрепенулась. В школу – во вторую смену. День располовинен бестолково расписанием. Среда.

      Возле дома Галкиных столпились соседи. Военный пенсионер Саночкин, в трофейных кожаных штанах от немецкого танкового комбинезона.

Скачать книгу