Скачать книгу

ему хайло!

      – Мало мы таких вешали!

      – Сквозь века на века,

      навсегда, до конца:

      Коммунисты, вперед!

      Коммунисты, вперед!

      – Александр Ксенофонтович! Да что же это такое? Эти ж бандеровцы убьют его!

      – Конвой! Наведите порядок!

      Но конвойный то ли не слышит, то ли не хочет слышать.

* * *

      По трапу из трюма поднимается Елена Ивановна, тяжело отдуваясь:

      – Фу! Напердели, как кони!

      Достает пачку «Беломора», закуривает. Откуда-то, как черт из табакерки, выныривает Павел, теперь он в широченных клешах и застиранной тельняшке.

      – Папиросочкой не угостите?

      – Свои надо иметь, – басит бригадирша, но пачку протягивает.

      – Мерси, – парень выковыривает две папиросы, прячет за ухом. – А я вахту отстоял и – гуляй, Паша!

      – Вот и гуляй.

      – А может, ето? За счастливое плавание?

      – Сливай воду, парень!

      Павел замечает Марусю:

      – Скучаем?

      – Нет, нисколько!

      – Может, ето – спрыснем?

      – Что – спрыснем?

      – Ну, ето – сбрызнем?

      – Куда?

      – Ну, вмажем?

      – Чем?

      – Что ты мне падежи склоняешь? Я ж тебе русским языком говорю: погода шепчет, счас бы самое то и – кранты!

      Маруся морщит лоб, силясь понять чудаковатого парня.

      – Мне дядя Петя ничего про кранты не говорил. Наверное, завтра покажет.

      – У, село! Понаехали! Городским не пройти!

      Маруся смотрит ему вслед с полным недоумением.

* * *

      Начальник конвоя и Клавдия на полу, на матрасе, сброшенном с кровати, неутомимо и монотонно, словно выполняя задание, занимаются любовью.

      Молодой конвойный спит в вагончике, раскинув руки, разметавшись, стонет: ему снится Верка, она с ним, и ему так сладко, сладко, сла-адко…

      В своей каюте спят шкиперские дети. Лицо Верки, спокойное, обрамленное светлыми волосами, может показаться красивым и по-детски чистым.

      Кузьма спускается в машинное отделение, садится к столу, пишет. На его змеиных губах играет улыбка удовлетворения.

      В темной, ничем не освещаемой рубке Дворкин уговаривает Марусю идти спать, но она еще полна впечатлениями, выходит на мостик, смотрит на корабль, освещенный огнями; ей кажется, что там днем и ночью кипит какая-то необыкновенная жизнь, но и там в тесных кубриках спят матросы, а бодрствуют только кочегары в машинном отделении да вахтенные в ходовой рубке.

* * *

      Раннее утро. Из своей избушки выходит бакенщик, меняет шары и треугольники на мачте. Новое их расположение означает, что порог открыт.

      Капитан в кителе, глухой ворот которого обернут горловиной свитера, тянется к рукоятке звукового сигнала. Мощному гудку вторит таежное эхо.

      На барже-тюрьме одни зэки под надзором конвойных опорожняют параши за борт, другие разводят огонь в полевой кухне, готовят кипяток.

      Шкипер опускает длинную рейку с делениями в палубное отверстие, вынимает, озабоченно смотрит на мокрый след, которой занимает

Скачать книгу