Я и ты - Ольга Приходченко

Скачать книгу

засветиться на ней очень почетно и престижно.

      У нашего подмосковного филиала был хороший спортивный коллектив, и я решил рассказать о нем. Что началось, когда передача прозвучала в эфире. Я где-то ошибся в цифири, то ли уменьшил, то ли увеличил число занимающихся, а самая большая претензия – в числе главных организаторов (а он им действительно был) назвал человека, на котором висел партийный выговор. Меня затаскали по разным начальникам, комитетам и собраниям, всюду требовали объяснений. Спасибо Сергею Яковлеву, председателю профкома.

      – Где-нибудь раньше упоминалось о нашем предприятии? А тут вся страна услышала. Вместо того чтобы поблагодарить человека, мы его облаиваем. Откуда ему было знать про этот злополучный выговор?

      Все: пишу заявление и увольняюсь

      Я был реабилитирован, но все, с меня хватит – и на стол начальника моего отдела легло заявление об увольнении. Он вытаращил на меня глаза, полные злости и удивления. Скажу откровенно: мне было жаль расставаться с коллективом. Я уже прочно освоился в нем, работал на персональных заданиях. Полный контакт сложился у меня с рабочим классом. Какие умельцы у нас работали, свои «левши». Толя Лесс, отец и сын Горбуновы… Они в своем деле были настоящими художниками. Я приходил в цех и наблюдал с восхищением, как из стальной болванки руками этих мастеров рождались сложнейшие металлические конфигурации. Ювелирная работа! Вот так с бесформенной каменной глыбой обращаются скульпторы, отсекая все лишнее, пока на свет не появится подлинное произведение искусства.

      Возбужденный после проводов, я возвращался домой и припоминал пушкинские строки: «Оковы тяжкие падут, темницы рухнут – и свобода вас примет радостно у входа…» Насчет оков и темниц это – даже образно – не в моей ситуации, а вот не окажется ли состояние – делай, что хочешь, ты на вольных хлебах – обманчивым, по известной присказке, пуще неволи?..

      Год наступал олимпийский; впервые объявившаяся в эфире программа «Время» настойчиво напоминала об этом в числе других важных событий. Прыжки в ХХI век Боба Бимона и Роберта Фосбери, восхищение Натальей Кучинской, которую вся Мексика называла «невестой Мехико», и многое другое были впереди. Иновещание, словно акула, заглатывало в свою пасть все подряд, только давай. Всем хотелось держать руку на пульсе. В спортредакции меня включили в одну из двух бригад, которые раскручивали олимпийскую тему. Это была отличная школа, и я пребывал на седьмом небе, когда на летучке Шамиль Николаевич похвалил мой очерк о Валентине Манкине. Редко улыбавшийся Борис Губин похлопал по плечу: вот видишь…

      Если бы в прямом смысле увидеть. Обозначение авторства в эфире занимало секунды и мгновенно улетучивалось в пространство. А так хотелось лицезреть свою подпись, пусть даже под заметкой в три строки. Володкин перебрался в журнал «Советская женщина» и предложил посотрудничать. Я назвал две темы, далекие от спорта, обе медицинские – о лазере для лечения глаз

Скачать книгу