Скачать книгу

мешки всякой судьбы…

      Он нагнал ее в фойе, у гардероба:

      – Простите, н-не расслышал ваших…

      – Не важно, я только хотела уточнить…

      – Позвольте, я п-помогу вам пальто…

      – Да не надо, спасибо, нет, постойте, там шарф в рукаве, шарф…

      Ее растерянные руки, не попадающие в рукава поданного им пальто, и его беспризорные руки, неловко коснувшиеся (ах, простите! – обморочное оцепенение обоих) ее груди…

      Если она не торопится, он мог бы ответить на ее вопрос о…

      К сожалению, она торопится, очень, абсолютно неотложное дело: обещала сегодня матери исправить подтекающий кран на даче…

      – Кран?! Да я сейчас же… Господи, какие п-пустяки! Я мигом все устрою.

      – А у вас есть (робко-счастливо)?..

      – Время? Н-ну, сколько это займет?

      – Да не меньше двух часов.

      – Какие пустяки!

      Затем – минут двадцать в тамбуре гремящей электрички: отрывистые, сквозь железнодорожный грохот, возгласы и его глаза с припухшими, словно калмыцкими веками – одуряюще близкие, когда его бросает к ней на стыках рельсов…

      Далее – пятнадцатиминутный пробег по обледенелой поселковой дороге к заглохшей на зиму даче, возня с замком, не желающим сдаваться замерзшему ключу в ее пляшущих пальцах, и его прерывистое:

      – П-позвольте уж мне… все ж, какой-никакой, мужчина…

      Наконец замок побежден, дверь со скрипом отверзлась, они ввалились на застекленную веранду, где немедленно он обнял, как-то по-детски обхватил ее, судорожно всхлипнув…

      Ну, и так далее…

      Воспользуемся же хрипло задыхающейся паузой для краткой биографической справки.

      Он: доктор наук, историк, специалист по хазарам, автор двух известных книг, женат, две дочери – семнадцати и двенадцати лет.

      Она: журналист, автор сценариев двух никому не известных документальных фильмов, два неудачных брака, детей нет, сыта по горло, оставьте меня в покое…

      И как подумаешь – что за радость в этих случайных всплесках незнакомых судеб, в мерзлых, не убранных с лета простынях на дачном топчане, в прикосновениях ледяных пальцев к горячему телу! В нашем возрасте от постельных сцен требуешь наличия по крайней мере приличной постели. Так ведь и простудиться недолго…

      Кстати, бешеный подростковый озноб, сотрясавший обоих, был скорее температурного свойства. Выяснилось, что заболели оба – в те дни по Москве гулял заморский вирус.

      – Горло сохнет, – сказал он, морщась, – где тут кран?

      – На кухне…

      Он поднялся, по-старушечьи накинув плед на плечи, побрел в кухню.

      – Действительно подтекает! – крикнул оттуда.

      После чего кран был забыт навеки и подтекает, вероятно, до сих пор. Вернувшись, минут пять стоял в проеме двери, глядя, как она лежит в бисере пота, в области слепящего зимнего света, бьющего через окна веранды.

      Когда спустя часа два наконец оделись и вышли, он сказал:

      – Через

Скачать книгу